Чёрт. Ведь действительно её напевала.
– Хватит говорить о... некоторых вещах, тогда я перестану тра-ля-лякать. – Понял,– торжественно пообещал Лиам. Он наклонился, затем выпрямился и обернулся, в руках у него был мой телефон. – Выглядит неплохо. – О, слава богу,– я с радостью забрала пропажу.– Спасибо. А рулон бумаги там нигде не видно?– спросила я, вглядываясь в темноту за его плечом. Лиам обернулся, наклонился и поднял туалетную бумагу. – Слава богу. – Помочь найти дорогу к фургону?– предложил Лиам, в словах слышался смех. Не хотелось себе в этом признаваться, но я точно буду какое-то время блуждать тут потерянная, поэтому лучше все-таки смириться с тем фактом, что американец вовсе не маньяк-убийца. – Да. Пожалуйста. – Нет проблем. И вот я снова следую за ним, освещая себе дорогу собственным фонариком на телефоне. – Знаешь, тебе не помешало бы потратиться на обычный фонарик,– сказал Лиам.– Этот в телефоне слишком слабый, светит недалеко. – Достаточно далеко, чтобы я смогла найти место пописать,– ответила я, забыв на мгновение, что категорически запретила говорить о моих физических потребностях. Внезапно мы вышли из леса около остановки в нижней части склона, за которым была стоянка. Лиам забрался на холм, а затем повернулся помочь мне и подать руку. Когда наши руки соприкоснулись, дрожь пробежала по всему моему телу от ощущения его загрубевшей кожи. Его рука была огромной по сравнению с моей, и Лиам легко втащил меня наверх, будто я была легче пёрышка. Списав дрожь на очень холодную погоду на улице, я проигнорировала возникшее ни с того ни с сего осознание, что почувствовала что-то к Лиаму. Его фонарь осветил фургон моего брата. Фургону было около восьми лет, и он не являлся самой красивой машиной в мире. Зато внутри было очень удобно. Наряду с большой спальной зоной там была ещё раковина для мытья и горелка, чтобы подогреть воду для чая или разогреть суп и бобы. Я подумала о Лиаме в его маленькой палатке на морозе. С моей стороны разумнее было бы просто уйти в фургон. И всё же я испытывала странное чувство благодарности к американцу, и совсем уж непонятное нежелание прощаться с ним вот так. Что было нелепо, ведь я провела всю прошлую неделю, избегая мужчин, и наслаждалась каждым мгновением. – Подожди здесь,– сказала я, проходя мимо Лиама к фургону. Забравшись в него сзади, я открыла ящик под горелкой. Достав складной нож, который там хранился, я вылезла из фургона и открыла ножик. – Не хочешь выпить чашку чая?– небрежно сказала я. Лиам перевёл фонарик с меня на нож. – Откуда мне знать, что ты не маньяк-убийца, планирующий освежевать моё прекрасное тело? Его попытка съязвить вызвала у меня улыбку. – Я буду держать нож под рукой для защиты, тогда ты получишь чашку горячего чая, или можешь возвращаться обратно в лес к своей холодной крошечной палатке. Что выбираешь? – Не откажусь от чая, спасибо,– сказал Лиам и зашагал в мою сторону. Свет из фургона упал на его лицо. Охренеть! У него был точёный щетинистый подбородок, коротко стриженные русые светлые волосы, и он был... ну, он был секси. Просто невероятно сексуальный. Он не шутил о своём прекрасном теле. Я неуверенно улыбнулась ему и жестом показала, что он может подняться. Внезапно эта идея показалась мне не такой уж хорошей. Обычно мне было очень сложно устоять перед смазливым личиком, а я зареклась на какое-то время иметь дело с мужчинами. – Ты хоть понимаешь, как сильно я рискую,– сказал Лиам, при этом умудряясь изящно забраться в фургон, несмотря на крупное телосложение.– Ведь ты здесь можешь сделать со мной что угодно. |