|
-- Як вы сами класть, так я сам -- раствор робыть! А подывымось, кто бильш наробэ! А дэ тут найдлинниша лопата? Вот это и есть бригада! Стрелял Павло из-под леса да на районы ночью налетывал -- стал бы он тут горбить! А для бригадира -- это дело другое! Вышли Шухов с Кильдигсом наверх, слышат -- и Сенька сзади по трапу скрипит. Догадался, глухой. На втором этаже стены только начаты кладкой: в три ряда кругом и редко где подняты выше. Самая эта спорая кладка -- от колен до груди, без подмостей. А подмости, какие тут раньше были, и козелки -- всЈ зэки растащили: что на другие здания унесли, что спалили -- лишь бы чужим бригадам не досталось. Теперь, по-хозяйски ведя, уже завтра надо козелки сбивать, а то остановимся. Далеко видно с верха ТЭЦ: и вся зона вокруг заснежЈнная, пустынная (попрятались зэки, греются до гудка), и вышки черные, и столбы заостренные, под колючку. Сама колючка по солнцу видна, а против -- нет. Солнце яро блещет, глаз не раскроешь. А еще невдали видно -- энергопоезд. Ну, дымит, небо коптит! И -- задышал тяжко. Хрип такой больной всегда у него перед гудком. Вот и загудел. Не много и переработали. -- Эй, стака'новец! Ты с отвесиком побыстрей управляйся! -- Кильдигс подгоняет. -- Да на твоей стене смотри лЈду сколько! Ты лед к вечеру сколешь ли? Мастерка-то бы зря наверх не таскал, -- изгаляется над ним и Шухов. Хотели по тем стенкам становиться, как до обеда их разделили, а тут бригадир снизу кричит: -- Эй, ребята! Чтоб раствор в ящиках не мерз, по двое станем. Шухов! Ты на свою стену Клевшина возьми, а я с Кильдигсом буду. А пока Гопчик за меня у Кильдигса стенку очистит. Переглянулись Шухов с Кильдигсом. Верно. Так спорей. И -- схватились за топоры. И не видел больше Шухов ни озера дальнего, где солнце блеснило по снегу, ни как по зоне разбредались из обогревалок работяги -- кто ямки долбать, с утра недодолбанные, кто арматуру крепить, кто стропила поднимать на мастерских. Шухов видел только стену свою -- от развязки слева, где кладка поднималась ступеньками выше пояса, и направо до угла, где сходилась его стена и Кильдигсова. Он указал Сеньке, где тому снимать лед, и сам ретиво рубил его то обухом, то лезвием, так что брызги льда разлетались вокруг и в морду тоже, работу эту он правил лихо, но вовсе не думая. А думка его и глаза его вычуивали из-подо льда саму стену, наружную фасадную стену ТЭЦ в два шлакоблока. Стену в этом месте прежде клал неизвестный ему каменщик, не разумея или халтуря, а теперь Шухов обвыкал со стеной, как со своей. Вот тут -- провалина, ее выровнять за один ряд нельзя, придется ряда за три, всякий раз подбавляя раствора потолще. Вот тут наружу стена пузом выдалась -- это спрямить ряда за два. И разделил он стену невидимой метой -- до коих сам будет класть от левой ступенчатой развязки и от коих Сенька направо до Кильдигса. |
