– Давай не будем о Кили, – прошу я.

Купер поднимает брови.

– Я думал, тебе все понравилось…

– Так и есть. – Я ковыряю пирожное. – А может, нет. Не знаю. Во мне как будто… что-то сломано.

Пару недель назад моя подруга Кили Сория приехала домой, успешно отучившись год в Калифорнийском университете, и мы почти весь пятничный вечер колесили по Сан-Диего в поисках вечеринки, которую устраивал один из приятелей Кили. Когда мы не нашли нужный дом, Кили начала проверять похожие адреса и возила нас из одного странного места в другое. В конце концов мы подъехали к дому престарелых и так расхохотались, что из глаз у меня брызнули слезы. Кили попыталась их вытереть, но чуть не проткнула мне щеку своими наращенными ногтями, что рассмешило меня еще больше. А затем ни с того ни с сего мы поцеловались. Я даже не представляла, что этого хочу, пока оно не случилось. А закончилось все…

Ну, не идеально. Впрочем, как говорит Купер, ничего идеального не бывает. И все же было довольно круто.

– Ничего в тебе не сломано, – твердо заявляет Купер. – Ты ведешь себя осторожно, вот и все. И Кили это понимает. Понимает как никто другой. Уж поверь.

Купер и Кили в последнее время сблизились, но у них непростая история: в старших классах они встречались – до того, как Купер объявил о своей ориентации, – и когда Кили узнала, ее это сильно задело.

– Она ведь тебя не торопит?

– Конечно нет, – бормочу я. – Это же Кили. В любом случае она сейчас в отъезде.

Каждое лето Кили проводит с родителями на Кейп-Коде. Они уехали туда на прошлой неделе. Стыдно признаться, но в какой-то мере я почувствовала облегчение. Совсем как в тот момент, когда Дэниэл – парень, с которым я встречалась пару месяцев назад, – без лишней драмы принял мое предложение остаться друзьями. Пусть даже на самом деле я этого не хотела.

С тех пор, как арестовали Джейка, моя личная жизнь идет по однообразному унылому сценарию: сперва я кем-то увлекаюсь, мы проводим несколько крышесносных недель, а затем дурацкий сдвиг в моем мозгу все портит. Какой-то глубинный страх, инстинктивная реакция – «бей или беги» – вынуждает меня отталкивать людей. Я вовсе не против оставаться одной – во многом я даже полюбила одиночество, – но я хотела бы выбрать такую жизнь осознанно. А не от страха.

Купер был первым, кому я рассказала про Кили. Их связывало прошлое, и я хотела избежать возможных неловкостей. Думаю, его тронуло, что я совершила перед ним нечто вроде каминг-аута, пусть я и сама до конца не разобралась в себе. Мне по-прежнему нравятся парни, и я сомневаюсь, что до Кили меня хоть раз тянуло к девушке. Возможно, нечто подобное случалось, но я не знала, как реагировать. Когда я поделилась этими мыслями с Купером, он напомнил, что ярлыки ничего не значат.

– Просто люби того, кого любишь, – сказал он.

Вот и сейчас Купер возвращает меня к реальности, ободряюще хлопнув по плечу.

– Дай себе время, Эдди. Еще и двух лет не прошло с тех пор, как ты выпуталась из лап Джейка.

– Тем не менее он уже вышел из тюрьмы, а я ни разу не продвинулась дальше второго свидания, – жалуюсь я, заталкивая в рот остаток пирожного.

Эли наконец-то выходит из большой переговорной. У него в руках внушительная стопка папок, поэтому Купер вскакивает с места и придерживает для Эли дверь.

– Спасибо, Купер. Привет, Эдди. Прости, что заставил ждать. Рад, что вам понравилась еда. – Эли задерживает взгляд на моих набитых щеках.

Думая, что проглочу столько теста разом, я переоценила свои силы. Я начинаю жевать интенсивнее и приветственно машу.