Мужчина за кафедрой поднимает руку, чтобы унять охвативший аудиторию нетерпеливый гул.

– Мы, организаторы летних семинаров в «Истленд-Хай», прекрасно понимаем: есть много других способов провести столь чудесный июньский день. Однако вы здесь, и это доказывает, что наша сегодняшняя тема чрезвычайно важна.

– Важнее некуда, – бормочет Мейв, убирая за ухо выбившуюся прядь.

Волосы Мэйв такие же темно-каштановые, как у Бронвин, но недавно она сделала эффектную стрижку – небрежный боб. В детстве она поборола лейкемию и первые годы в старшей школе провела в попытках выйти из тени старшей сестры. На мой взгляд, окончательно она нашла свой стиль именно сейчас, когда перестала завязывать волосы в фирменный «бронвинский» хвост.

– Тс-с-с! – шипит Бронвин на сестру и наконец выпускает меня из объятий.

– Мы, руководители «Истленд-Хай», хотим вдохновить вас на новые мечты и свершения и в то же время подготовить к суровым реалиям жизни, – продолжает мужчина за кафедрой. – Те решения, что вы примете сейчас, в старшей школе, определят траекторию вашей будущей жизни на годы вперед, и неверный выбор может привести к губительным последствиям.

– Значит, теперь это так называется? – вклинивается Мейв. – «Неверный выбор»?

– Мейв, ради бога… – начинает Бронвин.

– Тихо! – рявкаю я.

Сестры испуганно замолкают. Мне стало бы стыдно за столь неоправданный выпад, которого ни одна из подруг не заслуживает, не превратись я в гигантский комок нервов. Еще пара мгновений, и я увижу…

– Никто не понимает это лучше, чем наш сегодняшний гость. Он приехал сюда благодаря программе учебного сотрудничества с Калифорнийским управлением исправительных учреждений, чтобы честно рассказать о том, как собственноручно лишил себя светлого и перспективного будущего. Итак, поприветствуем нашего гостя – бывшего ученика соседней школы «Бэйвью-Хай», а ныне заключенного тюрьмы для несовершеннолетних «Ист-Креншоу» – Джейка Риордана!

Бронвин сжимает мою руку, Мейв порывисто вздыхает, но в остальном – тишина. Впрочем, неважно. Заговори они сейчас, я все равно не услышу – так громко стучит в ушах кровь.

Джейк Риордан.

Мой бывший. Долгое время я любила его без памяти – слишком наивная и не уверенная в себе, чтобы понять, с кем имею дело. Я знала, каким ревнивым он бывает, и если тогда меня спросили бы напрямик – впрочем, никто, кроме моей сестры Эштон, этого не делал, – я, возможно, признала бы, что Джейк меня контролирует. Но я и представить не могла, что, узнав о моей измене, он вступит в сговор с Саймоном и выставит меня убийцей, а когда я попытаюсь его разоблачить – чуть меня не задушит.

Ах да. По словам его дорогущей адвокатессы, Джейк на самом деле не хотел меня убивать. «Отсутствие прямого умысла» – так она это назвала, а потом наплела еще кучу юридических словечек, добившись того, чтобы подзащитного не судили по взрослой статье.

В то время многие сочли этот процесс фарсом, особенно после того, как Джейка приговорили к заключению в тюрьме для несовершеннолетних до тех пор, пока ему не стукнет двадцать пять. Все зло, что он причинил – не только мне и моим друзьям, но и Саймону, – свелось к смехотворным семи с половиной годам за решеткой. Газеты пестрели заголовками вроде «Подкуп очевиден!», активисты составили с полдюжины онлайн-петиций, требуя более сурового приговора…

Увы, память у людей короткая.

С самого начала Джейк прослыл образцовым заключенным, а в прошлом декабре стал героем документального шоу о преступниках, где его выставили, по словам репортера «Бэйвью блейд», «в неожиданно выгодном свете».