Нос Уэллингза смотрел несколько вверх, что указывало на его пренебрежительное отношение к посетительнице.

— Как я уже дважды объяснил вам, мадам, — говорил он, — сэр Аласдэр не принимает особ женского пола, являющихся без провожатых. Особенно в такой час. Возвращайтесь, откуда пришли, иначе вы скончаетесь на этом пороге от воспаления легких.

Он сделал движение, чтобы закрыть дверь, но женщина быстро просунула в щель сначала ступню, а затем и всю ногу.

— Кончайте нести вздор и слушайте, вы! — сказала женщина с язвительностью, достойной Старушки Макгрегор. — Позовите сюда своего хозяина и поторопитесь, потому что иначе я буду стучать в дверь до тех пор, пока на этих ступеньках не окажется сам Господь Бог со всеми своими ангелами.

Аласдэр, конечно, понимал, что совершает большую ошибку. Но, влекомый чем-то, чему он не мог дать названия, а может быть, вследствие временного помрачения ума, он начал медленно спускаться по лестнице. Его спрашивала не женщина, а совсем еще девочка. Что же до корзины с бельем, то… это не белье. Больше он ничего не мог бы сказать. На полпути вниз он откашлялся.

Уэллингз повернулся к нему, и одновременно глянула вверх девчушка. Аласдэру показалось, что он получил мощный удар в живот. Глаза у нее были чистейшего зеленого цвета — ему не приходилось видеть ничего похожего. Холодные и чистые, как альпийский ручей, — его будто окатило ледяной водой.

— Вы хотели видеть меня, мисс? — осведомился он. Она уставилась на него.

— Да, если вас зовут Маклахлан, — отвечала она. — Именно таким я вас и представляла.

Аласдэр не посчитал ее слова за комплимент. Сейчас он предпочел бы быть совершенно трезвым. У него появилось тревожное чувство, что с этой особой, пусть худенькой, бледной и вымокшей, надо быть настороже. Она неловко, из-под корзины, протянула ему руку. Аласдэр взял ее и почувствовал, что даже перчатка у нее сырая.

— Мисс Эсме Гамильтон, — решительно произнесла она. Аласдэр изобразил сердечную улыбку.

— Рад видеть вас, мисс Гамильтон, — солгал он. — Мы знакомы?

— Вы не знаете меня, — сказала она. — Однако мне необходимо переговорить с вами. — Она неприязненно посмотрела на Уэллингза. — Наедине, если позволите.

Аласдэр насмешливо посмотрел на нее.

— Вы выбрали неподходящее время, мисс Гамильтон.

— Согласна, но мне дали понять, что вас можно застать только в неподходящее время.

Дурное предчувствие усилилось, но любопытство взяло вверх. С легким поклоном он указал девушке, куда идти, и послал Уэллингза за чаем и сухими полотенцами. В гостиной девушка наклонилась над диваном, который был ближе всего к огню, и какое-то время поколдовала со свертком в корзине.

Кто она? Наверняка шотландка — она и не пыталась скрыть характерный акцент. Худенькая, по виду почти ребенок, если бы не русалочьи зеленые глаза. Ей не могло быть больше семнадцати-восемнадцати лет, и, несмотря на ее промокшее простенькое платье, она явно происходила не из низов. А из этого следовало, что чем скорее он сумеет ее выпроводить, тем меньшее количество неприятностей грозит им обоим.

С этими мыслями он вернулся к двери в гостиную и распахнул ее. Она смотрела на него снизу вверх с дивана и неодобрительно хмурилась.

— Я опасаюсь, что мой дворецкий может неправильно истолковать ваши обстоятельства, мисс Гамильтон, — сказал Аласдэр. — Думаю, юной леди неблагоразумно оставаться со мной наедине.

В этот момент сверток заворочался. Аласдэр так и подскочил.

— О Боже! — воскликнул он, подбегая, чтобы посмотреть на него.

Из-под кипы одеялец высунулась крошечная ножка.