Поэтому я тоже опустился на пол – получилась забавная картина: что‑то вроде трех усталых путников, расположившихся вокруг костра в ночном лесу и мирно беседующих, – и приступил к делу:

– Итак, граф, первый вопрос: почему недавно в paзгoворе вы назвали Вольфара Рега идиотом?

– Потому что то, чем он занимается, кажется мне идиотизмом. – Понимая, что констатация очевидного меня мало устроит, Таллисто быстро поправился: – Качество ответа зависит от вашей осведомленности, герцог.

– Давайте считать, что я знаю все. Или почти все… Он явно мне не поверил и чуть покривился:

– В таком случае ответ будет совсем коротким: я считаю его замысел поссорить нас с Человечеством и таким образом уничтожить – бредовым!

Ради одной этой фразы стоило съездить на Рэнд, – значит, в главном мы не ошибались. Что ж, я сразу почувствовал себя куда лучше, даже физически…

– Почему? То есть почему вы так считаете?

– Это план дилетанта. Даже если бы удалось настроить против керторианцев всю Галактику, само по себе это не вылилось бы в реальную угрозу чьим‑то жизням… Тем более что и удасться не могло – бесполезно политическими средствами бороться с парнями, которые одну половину Галактики могут купить, а второй – просто приказать. И уж конечно, ни в коем случае нельзя было давать Принцу себя опередить. Надо было с самого начала обозначить, кто хороший, а кто – плохой… А теперь – пусть пропадает!

– Тем не менее вы его поддержали. Или это была ваша жена?

Смахивало на удар ниже пояса – впервые на моей памяти Таллисто покраснел. Причем так сильно, что заметно было и при слабом освещении. Я решил не настаивать на ответе вслух, – по‑моему, и так понятно.

– Кстати, граф, а как Вольфар вообще собирался “обозначить хороших”? В чем была приманка? При такой игре она должна была быть более чем весомой…

– Такая она и есть, – сухо поправил меня граф и улыбнулся не без иронии: дескать, а говорили, что все знаете… – Неужели не догадываетесь?

Черт разберет – то ли я прочел ответ в его глазах, то ли меня просто осенило, но вдруг все недостающие части головоломки встали на свои места. Я понял, о чем умалчивал мой дядя, и смог только пробормотать:

– Станция “Бантам”… Технология клонирования. Фактически – бессмертие!

Стоило, наверное, проследить за их реакцией, но, захваченный своими мыслями, я уже не замечал ничего вокруг. Слова посыпались из меня, как из дырявого решета…

– Так вот какова наживка на этом крючке, предназначенном для всех – и для них, и для нас! Круто! Конечно,

Вольфар не уничтожил “Бантам”. Он его поместил, по‑видимому, где‑то рядом с норой, в которой сидел сам все эти годы… Значит, вот как все было! Он вынашивал план, пока рос его клон, а когда пересадка его дрянной личности удалась и технология была апробирована, принялся действовать. Убрал ученых, знавших эту тайну, спрятал станцию и отправился мутить воду! Чтобы в подходящий момент крикнуть: “Бейте их – они плохие! А мы можем быть какие угодно, но нас не трожьте, потому что у нас есть кое‑что… Дьявол! Но он и впрямь дурак, если надеялся сожрать такой гигантский куш в одиночку. Ведь только заикнись он о правде, как на него навалились бы всем скопом! Или… Или он еще на что‑то рассчитывал?

В принципе вопрос был риторический, но Таллисто на него ответил:

– Не могу вам сказать, герцог. Сам хотел бы знать. Эта реплика подействовала на меня отрезвляюще – состав участников беседы не располагал к максимальной откровенности.