– Реналдо, а Вольфар не пытается с нами связаться?

– Пытается, коммодор? – герцог переадресовал мой вопрос тому самому офицеру, что провожал нас из столовой.

Тот пощелкал какими‑то клавишами на пульте перед собой и отрапортовал:

– Да, сэр! И не он один!

– Отлично. Значит, напуган! – В приливе энтузиазма герцог даже пристукнул кулаком о ладонь, а затем, отвечая на мой вопросительный взгляд, пояснил: – Я приказал не отвечать никому!

– Почему?

– А зачем? – Он искренне удивился. – Разве кто‑нибудь сможет изменить что‑то словами? К тому же Воль‑фар сейчас в большем неведении, чем мы. Вот пусть в нем и остается!

Тоже, кстати, интересная мысль! Ведь что видел на своих экранах Вольфар? Преследующий его “Прометей” герцога Венелоа, и все: мой портрет поверх морды дракона намалеван не был. Так что если его яхта не была оснащена генератором мультилинии (а так скорее всего и было), то о моем присутствии в погоне он не должен был знать. И следовательно, ни шантажировать жизнью Гаэли, ни убивать ее смысла для него не имело. Оставалось только молиться кому‑нибудь, чтобы Вольфару вот прямо сейчас не захотелось совершить бессмысленный поступок…

А в следующие десять минут содержание мыслей герцога Рега прояснилось еще немного. Похоже, тот и впрямь был испуган и растерян, если вообще не начал паниковать. Во всяком случае, я не могу найти другого объяснения тому, что внезапно яхта Вольфара резко сбавила ход, а буквально через полминуты вновь разогналась. Выглядело так, будто, имея перед глазами результаты расчетов и не подозревая о том, что стрелять мы не собираемся, он хотел было притормозить и отойти под защиту рэндовской эскадры, но быстро передумал. И ясно почему. Если хотя бы половина легенд о флагмане пиратов, бродящих по Галактике, соответствовала действительности, то шесть‑восемь крейсеров не стали бы для него непреодолимой преградой… Поэтому казалось весьма вероятным, что Вольфар в своем суденышке в эти минуты готовился к смерти, и это даже внушало оптимизм: к чему ему торопиться с Гаэлыо, раз уж ей все равно погибать вместе с ним.

Но тем не менее дальше пошли уже сплошные нервы. Яхта Вольфара вплотную приблизилась к п‑в‑туннелю, счет шел на минуты, а вся моя оценка ситуации могла быть, мягко говоря, заблуждением. Я слишком часто ошибался прежде, чтобы теперь быть уверенным в обратном… Поэтому, когда в звенящей тишине рубки раздался доклад одного из старших офицеров:

– Адмирал, яхта в зоне поражения! – я уже готов был услышать команду Реналдо “огонь!”, хоронившую все мои надежды самым недвусмысленным образом.

Однако прошла секунда, другая – герцог все молчал, и наконец чуть хрипло приказал:

– Готовимся к прыжку!

По помещению пронесся шорох, но, как мне показалось, привычная скорость исполнения команды отсутствует – решение герцога стало для его людей неприятным сюрпризом. Им вовсе не улыбалась перспектива прыжка через туннель, официально считавшийся тупиком, и это легко было понять. – Не без тревоги я взглянул на Реналдо, но тот стоял, вернув себе неприступный вид, и лишь подмигнул мне буквально одной ресничкой.

Наконец выразителем общего мнения отважился стать самый внушительный на вид товарищ – здоровенный бородач, вес которого по меньшей мере не уступал моему.