– Прочь… сгоришь же…

– Ах ты, тупица! Болван! Кровосос прокля… – она вдруг осеклась. – Ты сказал, что это лишь первый этап Слияния. Ставрас! Значит, есть и второй?

Он промолчал. А Ева вздрогнула от внезапного озарения: реис как-то говорил, что после разрывных пуль, которые ей случайно всадил промахнувшийся Край, ее ничто не могло спасти, но потом она сдуру куснула, и рана зажила подозрительно быстро… это и есть обмен! И он должен быть двухсторонним! Значит, дело только в этом!

– Что нужно для второго этапа, Ставрас? Моя кровь? Конечно же… вот, держи! – она с внезапно вспыхнувшей надеждой сунула ему под нос окровавленное предплечье, но тут же бессильно выругалась: проклятый дурак не только губы сомкнул, как капканом, но ещё и отвернулся!! Значит, угадала. – Пей! Идиот, ты же погибнешь!

– У…хо…ди… ты не… поможешь…

– Врешь! – она уже не смогла сдержать слезы отчаяния и до боли прикусила губу. Гад! Сволочь! Помереть он тут решил у нее на руках!

– А обо мне ты подумал?! – зло прошептала она. – Эгоист чертов!! Как я жить потом буду? А ну, пей!

– Нет.

Ева почувствовала соленое на языке, машинально слизнула алую каплю с прокушенной губы и вдруг замерла. Потом рывком наклонилась к его лицу и жадно прильнула, тесно прижимаясь всем телом. Реис вздрогнул, как от электрического разряда, но на этот раз почему-то не отстранился. Застыл, почти не дыша. А ещё через одно долгое мгновение его губы тоже ожили.

Колючка тихо всхлипнула от облегчения и что было сил надавила на ранку.

Он понял слишком поздно и в отчаянии дернулся всем телом, пытаясь отвернуться, но горячая капля из дважды прокушенной губы уже попала внутрь. Даже закашляться не вышло: Ева плотно прижала его голову к груди и, не размыкая губ, держала. Баюкая и, одновременно, целуя. До тех пор, пока у него не кончились силы.

– Пожалуйста, – прошептала она, ужасно боясь, что он опять не примет. – Пожалуйста, возьми. Я не хочу, чтобы ты умирал!

Глава 18

Массивный черный джип, сверкая хищным обводами, с дикой скоростью мчался по полупустой трассе. Яркие огни проносящихся мимо фонарей мелькали так быстро, что порой сливались в одну сплошную полосу, а фары встречных машин больно слепили глаза.

Ева бросила тревожный взгляд в зеркало заднего вида и до упора вдавила педаль газа, с некоторым трудом удерживая стального зверя на дорожном полотне. Он ревел и рычал, отфыркивался на мокром асфальте, как живой, и стремительно нес новую хозяйку вперед.

А она очень спешила.

Мотор снова послушно взревел, и джип со свистом обогнал медлительную фуру. Сзади раздался возмущенный гудок и почти неслышная из-за расстояния ругань.

– Пшел к черту! – процедила Колючка и снова бросила взгляд назад. – Не до тебя сейчас!

Ставрас тяжело дышал на заднем сидении, заняв его целиком и с трудом вместив переломанные крылья между креслами. Серая кожа побледнела, стала тусклой, мокрой и заметно остыла. Кровь из широких ран больше не текла, глаза оставались закрытыми, а дыхание – прерывистым и очень слабым. Пока живой.

– Питер… – неслышно прошептал вдруг Ставрас.

Ева с силой ударила по тормозам. Обиженно взвизгнули шины, машина пошла юзом, завертелась и, едва не вылетев на обочину, резко остановилась. Огромным прыжком Охотница оказалась рядом с реисом, даже не придав значению тому факту, что каким-то чудом втерлась между занятыми сидениями, изогнувшись совершенно невероятным образом. Чуть ли не раньше, чем он договорил. Одновременно сумела осторожно подвинуть сломанное крыло и дотронуться до холодной и очень влажной кожи.