– Это ж какой нужно обладать силой, чтобы сотворить подобное? – покачал головой Шмель, украдкой бросив косой взгляд на молчаливого Края.

– Я не понимаю другого, – нахмурился Ковин. – Почему их тела не съели, а просто бросили в подвале?

– Возможно, их убили не ради крови, – незаметно вошедшая Ева тихо прикрыла за собой дверь и в наступившей тишине проследовала к свободному месту. – Возможно, они просто узнали или увидели что-то, чего не должны были видеть?

Она медленно опустилась в пустующее по понятным причинам кресло рядом с Краем.

– Ева! – обрадовано пискнула Искра, притулившаяся на противоположном конце комнаты, подальше от наставника. – А мы думали, ты ещё долго не встанешь!

Кот торжествующе переглянулся со Шмелем и расплылся в загадочной улыбке, а затем весело подмигнул ошарашенному Сотнику и остолбеневшему доктору. Чери молча вытаращил глаза. И только лицо Края осталось подчеркнуто бесстрастным.

– Как себя чувствуешь? – вежливо поинтересовался Ковин, ничем не выдав степени своего изумления. – Как нога?

– Благодарю, вполне сносно.

– Н-но… это невозможно?! – обрел, наконец, дар речи убеленный сединами врач. – Как вы сумели… у вас же был шок! Настоящий, весьма качественный сенситивный шок или я съем свои галоши! В моей практике раньше не встречалось такого мощного поражения нервной системы, периферические окончания должны были сгореть! Тем более, после использования Ж.О… э-э… и ваша рана! Там явно была задета большеберцовая артерия! Ρазорвана икроножная мышца, повреждено ахиллово сухожилие! А какая кровопотеря! Но ваши коллеги категорически отказались от введения стимуляторов… – он в полной растерянности посмотрел на невозмутимую девушку. – А вы после этого ещё ходите… такого просто не бывает!

Док беспомощно развел руками.

– Не волнуйтесь, доктор, я действительно в порядке, – Ева мило улыбнулась и кокетливо поправила неизменные очки. – Готова уже сегодня выйти в рейд.

– Какой рейд?! – не сдержался Чери. – Тебе ещё три дня никуда нельзя, забыла?

– И «суперсенс» я вам, сударыня, тоже не дам, – безапелляционно заявил Сухов. – Я не знаю, что там случилось и почему вы остались живы. Не знаю, какой именно препарат вам вкололи… хотя, признаюсь, интерес испытываю чрезвычайный; должно быть ваши гении опять придумали что-то новенькое, а нам как всегда сообщить забыли… и не спорьте! В другую версию чудесного исцеления все равно не поверю! Поэтому следующие три дня вы будете у меня под строгим наблюдением. В лазарете!

– При всем уважении, Док, это не только бессмысленно, но и вредно. Со мной все в порядке: ни в вашей помощи, ни в наблюдении я не нуждаюсь. Второе: без препарата прекрасно обойдусь. И третье: сегодня пошел сороковой день с момента первой пропажи бригад, а это значит, что у нас, возможно, осталась всего пара суток до того, как вскроется новое гнездо. И в силу ряда причин только я смогу его обнаружить за такой короткий срок.

Старик непонимающе моргнул.

– Какое еще гнездо?

– Такое, как мы уничтожили вчера, – любезно пояснила Ева. – Их в вашем милом городе, как минимум, три, а скорее всего – гораздо больше. Последнее вскрылось вчера, хотя не само собой и не в свое время. Но если предыдущие три (согласитесь, исчезновение ваших бригад объяснить больше нечем) были такие же по размеру, то я могу всех нас поздравить: сейчас по Твери бродят около сотни свободных вампиров, и мы абсолютно не знаем, где их теперь искать.