– Даст Бог, пригодится.

– Ну спасибо, – поблагодарил Юрий. – Удачи вам, Таня. Да, и лучше все-таки поезжайте на море.

– Только с вами! – крикнула она, когда машина уже тронулась. Проводив взглядом удаляющийся джип, Таня покачала головой и тихо добавила:

– Вот дурак…

Через минуту она поймала проезжавшее мимо такси, сунула водителю сто долларов и велела гнать прямо. Когда впереди замаячила высокая корма джипа, она знаком приказала таксисту снизить скорость, показала на джип и коротко скомандовала:

– Будешь пасти его.

Таксист покосился на нее поверх плеча, и она показала ему еще две бумажки того же достоинства, что и первая.

– Все сделаем! – обрадованно ответил таксист и увеличил скорость, следуя за ехавшим в сторону центра джипом.

Прежде чем на город окончательно опустилась ночь, Арцыбашев успел узнать множество неприятных вещей, которые изрядно поколебали его самомнение. Если, наводя снайперскую винтовку на ничего не подозревающего Михея, он чувствовал себя равным Богу, то теперь, когда древние напольные часы с боем, которые так ненавидела Лена, показывали начало второго ночи, Евгений Дмитриевич напоминал загнанную в угол крысу, слушающую, как роет землю, добираясь до нее, распаленный охотой терьер.

Он горько усмехнулся и с усилием отвел взгляд от бутылки. Терьер… Стая терьеров – так будет вернее. И во главе этой стаи, конечно же, старая зверюга по кличке Граф – большой любитель перекусывать хребты крысам и вообще всем подряд. У старого пса отобрали его кость, и теперь он будет рвать всех направо и налево, пока не вернет украденное.

«А вот это – дудки, – подумал Арцыбашев, раскуривая очередную сигарету и рисуя ее кончиком в воздухе недолговечные дымные узоры. – Хрен ты что теперь найдешь, старый ублюдок. Я теперь в центре внимания, ментовка возле меня круглые сутки вертится, и не так-то просто будет привязать меня к кровати и изрезать на куски, как ты это сделал с Шубиным. И потом, при чем тут я? Деньги украл Воробейчик, Воробейчика шлепнул Филарет – логично, красиво и всех устраивает, даже ментов. Правда, Филарет поступил бы гораздо умнее, просто подохнув там, возле броневика, как я планировал с самого начала… Впрочем, тогда и менты, и Граф стали бы искать таинственного сообщника нашего Воробейчика и могли бы докопаться до правды. А теперь Филарет по собственной воле подставил им свою кандидатуру – вот он, я! И Стаса подвалил, что тоже очень хорошо. Получилась отличная преступная группа: Воробейчик в Мытищах, а здесь, у нас, – Стас и Филарет. Оба – бывшие офицеры, обоих за что-то там поперли из армии… Таким сам Бог велел снюхаться и что-нибудь затеять!»

Он глубоко затянулся и скорчил рожу стоявшим у камина рыцарским латам. С некоторых пор латы стали раздражать его не меньше, чем Лену, постоянно напоминая о Филарете. Это была ассоциация первого порядка, примитивная и неглубокая: Филарет на первый взгляд казался таким же инфантильным идиотом, как и те средневековые парни, которые, нацепив на себя такие вот жестянки, целыми толпами отправлялись умирать в пустыне, надеясь отвоевать у язычников Гроб Господень.

Неодобрительно разглядывая латы, Арцыбашев попытался представить, что теперь станет делать Филатов. Приходилось признать, что Филарет оказался не таким уж теленком, каким его привык считать Евгений. Уже одно то, что тот ухитрился выжить, уложив на месте Стаса и этого придурка с идиотской кличкой Мудя, многого стоило. Пуля между глаз и пуля в горло… Человек с Петровки, который разговаривал с Арцыбашевым, был довольно откровенен – надо полагать, от обалдения. Ну, еще бы! Такая пальба в самом центре города, пропали четыре с половиной миллиона, а инкассатор, который, можно сказать, отразил нападение, взял да и убежал, оставив позади развороченный броневик, три трупа и груду резаной оберточной бумаги.