|
Это умение и другие навыки диверсанта бывший немец с Поволжья получил в специальной школе «Бранденбург – 800», как и свое новое имя. Михаэль Вагнер. Для него война началась на два дня раньше, 20 июня, когда его в составе группы диверсантов сбросили в тыл Красной армии. Следующие два года он участвовал в различного рода спецоперациях на оккупированных территориях. Какое-то время даже довелось командовать ротой, участвуя в антипартизанских операциях, пока в середине сорок четвертого года его не отозвали и не направили на должность старшего инструктора в одну из разведывательных школ в Баварии. Правда, делиться опытом ему пришлось недолго, и вскоре он получил новое назначение, вот только уже понял, что война проиграна, и предпочел дезертировать. Спустя трое суток он уже сидел в одном из кафе Берна, где заказал кофе и сделал один звонок. Это было место и номер телефона, который ему дал для явки барон Генрих фон Людвиг, заместитель начальника той самой разведывательной школы, в которой он был инструктором. В свое время они выяснили, что являются единомышленниками, придя к выводу, что пришло время заняться своей личной судьбой.
– Михаэль Вагнер? – перед его столиком остановился мужчина, бывший военный, как сразу определил бывший диверсант по его выправке. – Да. С кем имею… – Фридрих Зайдлиц, – перебив его, представился бывший военный. – Мне известно, что с вами говорил Барон, а раз вы здесь, значит, решили работать с нами. Я правильно понимаю? – Правильно. За все эти годы он побывал в семи странах, выполняя различные задания. Вагнер, в отличие от своих коллег, копил деньги, мечтая лет через пять выйти из дела, купить бар и зажить спокойно. О его мечтах знал его старый знакомый Генрих фон Людвиг, который привлек его к работе наемника, пообещав хорошие деньги. Сейчас барон взял себе новое имя Курт Хаген, чтобы, как он объяснил, не позорить память предков, и занимался исключительно подготовкой к операциям, не принимая участия в боевых действиях. Вернувшись в Швейцарию после очередной операции, Вагнер сидел в кафе и пил кофе, когда к его столику подошел Хаген. Это было странно, так как они мало общались друг с другом, а если случалось, то только по служебной необходимости. Следующей неожиданностью для наемника стало предложение поехать в Россию. Работа казалась несложной, а условия были настолько хороши, что он дал согласие, невзирая на то, что когда-то поклялся никогда больше не возвращаться в советскую Россию. Риск действительно был, и немалый, потому что, пусть и не знал точно, он числился в списке военных преступников. Теперь он, расставшись с уголовником Слепнем, бывший советский гражданин Михаил Садков, ставший Михаэлем Вагнером, в очередной раз перевоплотившись в кладовщика Василия Ивановича Зеленского, шел сейчас поздним зимним вечером по одной из улиц Москвы. Убедившись в отсутствии слежки, завернул за угол и подошел к легковому автомобилю, стоявшему у тротуара. Открыл переднюю дверцу и сел рядом с водителем, который явно скрывал свое лицо. Несмотря на холод, на нем была шляпа, низко надвинутая на лицо, и поднят воротник пальто, для того чтобы скрыть лицо. Хозяин автомобиля даже не посмотрел на того, кто сел рядом с ним, а только лаконично спросил: – Книга? – Нет книги. Вы в курсе, что к художнику собирались прийти американцы? – Это плохо, – ровным голосом, словно ничего не случилось, сказал водитель. – Что случилось? – Уголовники, по словам Слепня, сработали, как надо, и уже собирались уходить, как явились американцы. Баба, мужик и подросток. Все испортил мальчишка. Вырубил Резаного, потом сбил с ног и оглушил Слепня, убегавшего с книгой. Тот считает, что книга у подростка, так как, очнувшись, рядом с собой ее не нашел. – Как мальчишка мог справиться с двумя матерыми уголовниками? Ты ему веришь? – Я никому не верю, вот только сейчас он не врал. |
