|
Она и раньше попадала в ситуации, когда мужчина сулит золотые горы, а не дает ничего, так что знала: и эта История - всего лишь попытка привлечь ее внимание. Но она не сомневалась, что этот шанс дает ей Пресвятая Дева, и была уверена в том, что ни одна секунда ее отпускной недели не должна пропасть даром, а кроме того знала: поужинает в хорошем ресторане - значит, будет что рассказать по возвращении. По всему по этому она решила принять приглашение - с тем условием, что и переводчик тоже пойдет, ибо уже устала улыбаться и делать вид, что понимает, о чем говорит иностранец. Дело было за малым - Марии не в чем было идти в ресторан. Препятствие казалось неодолимым - женщина скорее признается, что муж ей изменяет, чем в отсутствии подходящего туалета. Но Мария, рассудив, что людей этих она не знает и никогда больше не увидит, решила, что терять ей нечего: - Я только что приехала с Северо-Востока, у меня платья нет. Иностранец через переводчика попросил ее ни о чем не беспокоиться и дал адрес своего отеля. В тот же день, ближе к вечеру, она получила платье, какого в жизни своей не видала, а в придачу - пару туфель, которые стоили столько, сколько Мария зарабатывала за год. И она почувствовала, что делает первые шаги по дороге, которая грезилась ей в бразильских сертанах, где прошли ее детство и ранняя юность, где года не проходит без засухи, где юношам некуда податься, где стоит ее городок - бедный, но честный, - где жизнь не бьет ключом, а течет вялой струйкой, и один день неотличимо схож с другим. А теперь она станет принцессой Вселенной! Иностранец предложил ей работу, доллары, пару баснословно дорогих туфель и платье из волшебной сказки! Оставалось подкраситься, и тут на помощь пришла девушка-портье из захудалого отеля, где Мария остановилась: выручила, да вдобавок предупредила, что не все иностранцы - порядочные люди, как не все жители Рио-де-Жанейро - бандиты. Мария это предупреждение пропустила мимо ушей, облачилась в это с неба упавшее платье и, сокрушаясь, что не прихватила из дому фотоаппарат, дабы запечатлеть себя на память, вертелась перед зеркалом несколько часов - до тех пор, пока не поняла, что опаздывает на встречу. Выскочила опрометью - этакая Золушка на балу! - и помчалась в тот отель, где жил швейцарец. Велико было ее удивление, когда переводчик с ходу объявил, что с ними не пойдет: - Язык - дело десятое. Главное - чтоб ему было с тобой уютно. - Какой же тут уют, если он не понимает, что я говорю?! - И не надо. Это даже хорошо. Нужно, чтобы токи шли. Мария не поняла, что это значит. У нее на родине люди, когда встречались, должны были спрашивать и отвечать, обмениваться какими-то словами. Но Маилсон - так звали переводчика-охранника - заверил ее, что в Рио и во всем остальном мире дело обстоит иначе. - Ничего тебе не надо понимать. Твое дело - позаботиться о том, чтобы он хорошо себя чувствовал. Он бездетный вдовец, владелец кабаре, вот и ищет бразильянок, которые бы там выступали. Я сказал ему, что ты, как у нас говорят, "не по этому делу", но он уперся, сказал, что влюбился в тебя с первого взгляда, как только ты вышла из воды. И купальник твой ему понравился. Он помолчал. - Но я тебе дам добрый совет - если хочешь подцепить здесь кого-нибудь, купальник надо завести другой. Кроме этого швейцарца, он никому в Рио понравиться не может - очень уж старомодный. Таких давно не носят. Мария сделала вид, будто не слышит. - И еще я думаю, - продолжал Маилсон, - что он не просто так на тебя запал, как у нас говорят. |
