— Ну, если не найдете, дай мне знать об этом, а там посмотрим — может, мне удастся сойти за его давно пропавшего младшего брата.

Гайсе рассмеялся, отпустил еще какую-то шутку, и на этом они расстались. Ганс рассказал обо всем Мигнариал. Ничего нельзя было доказать. Человек умер, а монета пропала. Вряд ли кто-то другой связал бы эти два события воедино. Ни Ганс, ни Мигнариал, насколько им было известно, никогда в жизни не видели Юмниса.

Однако два дня спустя Ганс узнал от Тетраса, что Юмнис и Лаллиас были давними приятелями. Насколько Ганс мог рассудить, у него все же было некое доказательство — жизнь Юмниса тоже была связана с заколдованной монетой. Юмнис был мертв так же, как и Лаллиас, и монета исчезла.

Они решили поесть в «Зеленом Гусе», потому что им было просто необходимо выбраться из дома. Сейчас Ганс наслаждался второй кружкой пива. Мигнариал никак не могла допить вино, которое она заказала и которое Чири гордо принесла ей в изящном бокале синего стекла.

Ганс заговорщицки наклонился к девушке:

— Мигни, мы уже решили, что монеты как-то связаны с жизнями людей. Людей из Фираки. Еще мы боялись, что они имеют какое-то отношение ко мне. Помнишь, как ты испугалась, что монета будет исчезать всякий раз, как я кого-то убиваю? Ну что ж, я никак не поспособствовал смерти Лаллиаса, хотя мы и шли вместе. И все же это хоть как-то можно связать — если бы он не повел меня к Хорсу, он не оказался бы на той улице и не попал бы под копыта взбесившейся лошади. Да, Мигни, я знаю, ты никогда не сказала бы такого, но я ведь и сам думал об этом. Но этот Юмнис! Никто из нас никогда не слыхал ни о нем, ни о его таверне, ни даже об улице, где эта таверна находится! Но он был приятелем Лаллиаса, он умер, и одна монета исчезла.

Ганс откинулся на спинку стула, почти гордясь собой. Почти — потому что на самом деле это все равно ничего не объясняло, и они оба знали это.

— Одно меня утешает, — сказала Мигнариал, глядя в синие глубины бокала. — Это необязательно страшная смерть. Ты сказал, что на теле Юмниса не было ни единой раны. Он умер от естественных причин. — Девушка мысленно перенеслась в злополучную таверну, и лицо ее помрачнело. — Это просто.., смерть. Связь между людьми и монетами. Смерть.

Над четой юных путешественников по-прежнему нависала угрюмая тень колдовства. Она отравляла их мысли и чувства, омрачала их отношения и их сны. Она довлела тяжким грузом над самой их жизнью.

Вполне могло оказаться, что монета была связана с ним, а не с Юмнисом.

Единственный аспект этого происшествия, который Ганс и Мигнариал смогли истолковать утешительно, это то, что Ганс уж точно не имел никакого отношения к смерти этого человека. К страшной смерти неизвестного. Тень колдовства словно бы сгустилась и стала еще тяжелее. Она не давала Гансу и Мигнариал мыслить здраво, не давала спать, попросту мешала жить — и тем самым омрачала их отношения.

Мигнариал немедленно поняла причину этого вопроса.

— Его имени нет в списке, — дрожащим голосом ответила она. — Его зовут Гантер.

Восемь серебряных монет зазвенели, высыпаясь из мешка. Ганс аккуратно разложил их в ряд, попытался еще немного успокоить Мигнариал, и предложил сходить в трактир «Зеленый Гусь». Мигнариал, немного оживившись, смахнула слезы с глаз и улыбнулась Гансу — хотя улыбка вышла довольно натянутой. Ссыпав монеты в мешок, они вышли на улицу, оставив дома котов, которые резвились на полу, словно маленькие котята.

Ганс вновь заглянул в мешок только на следующее утро, после ухода Мигнариал. Там лежало семь империалов. У Ганса подкосились ноги. Он долго сидел на кровати и размышлял, прежде чем сунуть одну монету в свой поясной кошелек. Затем Ганс надел шляпу и вышел.