«А теперь осторожнее, парни, — настоятельно подумал Ганс. — Прекратите стрелять, хорошо? Теперь между вами и мною нету этого идиота — и вообще ничего!»

Ганс уже привстал было на одно колено и собирался подняться на ноги, когда женщина вдруг схватила кинжал убитого и кинулась на стражников, крича что-то сквозь судорожные всхлипывания.

«Она любила его, — подумал Ганс. — Они всегда любят таких». И на всякий случай опять растянулся в пыли.

Когда несколько секунд спустя Ганс вновь поднял голову, женщина оседала наземь. Она уже не кричала, а стонала. Кинжал валялся у ее ног, а запястье женщины явно было перебито, судя по тому, как висела кисть. Ганс понял, что женщине повезло — арбалетчик выбил кинжал из ее руки ударом приклада. Через несколько секунд стражники затянули петлю вокруг здорового запястья женщины, а остальной веревкой обмотали ее туловище.

Ганс наконец-то поднялся на ноги и подошел, чтобы взглянуть на двух человек, лежащих на земле. Они лежали почти совсем рядом друг от друга. Ганс опустился на корточки между ними.

— Вы случайно не лекарь? — спросил сержант, подойдя к нему мгновения спустя.

Ганс поднял голову:

— Нет. Но это неважно. Они оба мертвы.

— Мертвы! Окк мертв.., о…, он убил Окка, будь он проклят! Этот мерзавец, этот ублюдок убил его! Ганс кивнул и встал.

— Он сам не знал, что он делает. Он то ли был пьян, то ли просто рехнулся. Если бы ваш человек вынул меч, то, думаю, он остался бы жив. — Ганс не стал говорить, что Окк поступил глупо, бросившись с голыми руками на сумасшедшего, вооруженного кинжалом.

Сержант, который все еще стоял на коленях возле мертвого стражника, резко вскинул голову.

— Я помню вас. Ведь это вы приехали откуда-то издалека, с юга, и привели шесть лошадей, верно?

— Меня зовут Ганс. А вы.., сержант Римизин, верно?

— Что вы здесь делаете, Ганс? И где ваши лошади?

— Я их продал, — ответил Ганс. — Вот поэтому я и хожу пешком. Я ходил в Новый Город.., надеялся порасспросить кое-кого насчет работы. Я уже шел обратно, когда услышал, как эти двое орут друг на друга. Когда она бросилась на него, я остановился. Я не собирался идти дальше, когда у меня на пути стояли эти двое. Они словно взбесились!

— Ага, вы поступили умно. А почему вы упали на землю? Ганс слегка улыбнулся.

— Я увидел два арбалета, и они были направлены в мою сторону. Я никогда не видел раньше, как стреляют ваши парни, сержант. Я и не знал, что они такие меткие.

Римизин кивнул. Лицо у него немного прояснилось, однако он не улыбнулся — ведь его товарищ лежал мертвым у его ног.

— Вероятно, это тоже был разумный поступок. Эти двое парней гораздо лучше управляются с арбалетами, чем я сам. Ганс покачал головой и подавил вздох:

— Я вообще не умею с ними управляться. Я могу чем-нибудь помочь вам, сержант, или вы собираетесь попросить меня проследовать с вами?

— Мы сами все сделаем, не беспокойтесь, Ганс. Можете идти по своим делам. Нам даже не нужен свидетель — три человека из стражи видели все, что произошло.

Ганс кивнул и отправился своей дорогой, надеясь, что Красные и Магистратор не обрушат свою ярость из-за гибели Окка на голову несчастной женщины. Она вспылила из-за какой-то дурацкой ссоры и в результате потеряла своего мужчину, здоровье и свободу в придачу — по крайней мере, на какое-то время.

Ганс уже отошел от ворот на изрядное расстояние и брел по Привратной улице, как вдруг его поразила неожиданная мысль. Он бегом помчался домой и взбежал на второй этаж, перескакивая через три ступеньки. Коты сидели по углам. Нотабль собрался уже наброситься на пришельца, но остановился в последний миг, увидев, что не кто иной, как его собственный хозяин ворвался в комнату и схватил кожаный мешок.