Правда, я понятия не имела, где тут двери, но машина оставила следы, а значит, идти туда, куда ведут эти следы, мне точно не нужно.
Один из тех, кто держал Рейеса, спросил:
— Слышали?
Как один, сектанты застыли и стали прислушиваться.
— Что? — уточнил мистер Фостер.
Чувак пожал плечами:
— Может, показалось…
— Еще пара километров, — сообщил Ангел.
Когда все отвлеклись, я вскочила на ноги и побежала. Точнее кое-как выпрямилась и изобразила символический танец увядающего и падающего с ветки листика.
Я-то думала, за мной побегут, и я смогу увести всех от главных дверей-ворот, куда в итоге вломятся копы, но не тут-то было. Громкий звук расколол воздух и эхом отдался от стен. Спину обожгло жгучей болью, словно в меня вонзили сотню раскаленных кочерег. Я споткнулась, упала на колени и растянулась на полу, а в итоге остановилась метрах в шести оттуда, откуда начала забег.
Веревки на Рейесе снова заскрипели, но я покачала головой. Он должен довести начатое до конца.
Вот только я не ожидала, что до конца доведем не мы.
Я валялась в грязи, истекая кровью, и видела, как Рейесу в грудь прицелились из обреза.
В полнейшем ужасе я закричала. А вдруг он ошибается? Вдруг он все-таки умрет? Все это не стоило такого риска.
До мозга костей меня пронзило страхом. В животе, легких и горле набатом стучала кровь. С ног до головы во мне пламенем пылала боль, но я думала только о Рейесе.
За секунду до того, как нажали на спусковой крючок, мистер Фостер потребовал тишины. Вдалеке слышались завывания сирен, и сектанты начали действовать.
— Запереть ворота! — крикнул мистер Фостер.
Ангел и Рейес были правы. Хреновые я выдумываю планы. Фанатики ринулись к воротам, и Рейес уже никак не мог их опередить.
Повернувшись к последователю с обрезом, мистер Фостер кивнул, и мужик сделал выстрел в упор. Пуля попала Рейесу в грудь. Он дернулся, закашлялся и замер.
Я зажала рот обеими руками. Не может быть. Не верю… Медленно, но уверенно, из раны сочилась кровь.
— Ты должна знать, — услышала я голос. — Дематериализуйся.
— Я… не могу. — В груди болело, но не от пули. — Во мне отверстий понаделали…
На губах Рейеса возникла улыбка, грешнее которой я в жизни не видела.
— Знаю. И я люблю все твои отверстия.
О да, он точно ходячее зло. Фостеры были правы.
— Давай, Датч.
— Но у меня же дырки в спине!..
— Датч.
— Ладно, блин. Святые хрустяшки!
Только я собралась что-нибудь сделать, как его глаза закрылись. Какое-то мгновение я изучала его лицо. Окровавленное, опухшее, но безмятежное. Как и на той фотографии. Он подчинился судьбе, словно… словно все это заслужил. Это все Фостеры. И Эрл Уокер. Они внушили ему, что его жизнь ничего не стоит. Что он сам — пустое место.
Вся эта правда послужила катализатором, который был мне необходим. Вспыхнула ярость. Сквозь наркотическую пелену я нырнула в себя, нашла точку опоры и усилием воли разделила свои молекулы.
Мир взорвался. В обеих реальностях загремела гроза. Земля задрожала, словно пыталась хоть как-то повлиять на происходящее. Я подчинила ревущие ветра своей воле, закрутила потоки в спирали, превратила их в послушную мне силу.
А потом вдруг все увидела. Сектанты наспех вооружались и бежали к воротам, чтобы запереть их до приезда полиции. Другие уже баррикадировались в главном здании. Спотыкаясь и падая, люди носились туда-сюда, чтобы укрыться от торнадо. От торнадо, созданного мной.
Я сорвала ворота с петель. Вышибла двери главного здания. Забросила людей на деревья и крыши. |