— А почему Земля кишит ангелами?

— Я вроде как сказала Михаилу, что отвоюю у Иеговы мир, а он принял все за чистую монету.

— Понятно. Когда произошел этот обмен мнениями?

— Несколько дней назад. Сразу после того, как… — Вспоминая тот ужасный день, я опустила голову. Мы могли потерять много людей. Не говоря уже о том, что тогда потерял Рейес. — Сразу после происшествия. Кстати о птичках. Как ты себя чувствуешь?

Рейес сложил на груди руки.

— Мы не обо мне говорим.

— А надо бы. Ты потерял сестру, Рейес. Горевать — это нормально. В конце концов, все мы люди.

Он горько рассмеялась, но быстро взял себя в руки. Как всегда.

— Что будем с этим делать?

— С чем?

— С ангелами, которые приклеились к твоей заднице.

— А-а, ты об этом! Да не переживай. Они всего лишь наблюдают и ждут. Следят, чтобы я не занялась воплощением своих угроз в жизнь.

— То есть угроза была не одна?

— Ну, большая — одна. И еще парочка мелких, которые вроде как подразумевались сами собой. Видимо, на небесах ко всей этой ерунде относятся чересчур серьезно.

— Представить не могу, с чего бы вдруг.

— Вот и я о том же. — Я съела еще один крекер и осторожно спросила: — Ты по ней скучаешь?

Рейес глубоко вздохнул, бросил на меня раздраженный взгляд, но все-таки ответил:

— Конечно, скучаю. Как не скучать? Утешает только то, что Ким теперь присматривает за Элвин.

— Согласна, — тихо отозвалась я. Тот факт, что Ким приглядывает за нашей дочерью, на одну сотую процента облегчает тяжесть в груди. Совсем чуть-чуть, но все же. — Это как пластырь с бальзамом на открытой ране.

Не желая развивать тему, Рейес отвел взгляд. Я давить не стала.

— Я принял решение, — ни с того ни с сего заявил он, снова посмотрев на меня.

— Серьезно?

— Серьезно. — Он смерил меня долгим тяжелым взглядом. — Тебе нужен телохранитель.

— Телохранитель? — расхохоталась я и потыкала вилкой в морковку. — У меня уже есть хранительница. Причем шикарная.

И моей хранительницей была ротвейлерша по кличке Артемида.

— Знаю, но от ангела она тебя не защитит. Они очень сильны, Датч. Очень. Тот факт, что они не могут тебя убить, не означает, что они не будут изо всех сил пытаться. Сомневаюсь, что ты сделаешь все необходимое, если кто-нибудь из ангелов откроет на тебя охоту.

— Но ведь они хорошие ребята.

— В большинстве случаев — да. В нашем — не уверен.

— Я же все-таки Богу угрожала.

— Ты имела полное право обжаловать, так сказать, его решение. И Иегова (кстати, его не так зовут) знает это лучше кого бы то ни было. Но я очень сомневаюсь, что он отдаст свою коробку с игрушками только потому, что тебе не нравится, как он передвигает фигурки по доске.

— Ага, я тоже сомневаюсь. Так говоришь, его зовут не так? А как?

— Я не стану говорить тебе то, что ты давно знаешь. Когда ты собиралась рассказать мне о вашей беседе с Михаилом?

— Очень хороший вопрос. Ты мне скажешь, как его зовут, или нет?

На этот раз во взгляде Рейеса мерцало что-то темное и опасное.

— Зачем? Чтобы ты и его могла вышвырнуть в божественное стекло?

Я потрясенно ахнула. Не то чтобы я сомневалась, что рано или поздно наши разговоры свернут в сторону кулона, который я круглосуточно ношу в кармане. В этом кулончике, которому уже шестьсот лет, заключена некая субстанция, известная под названием «божественное стекло», — похожий на опал камень, переливающийся и сияющий, словно тысячи галактик.