— Возможно, я увижу вас позднее, Билл. Если у вас появятся новые сведения о Фицджералде, сразу же сообщите мне.

— Конечно, сэр, — кивнул Брэйтуэйт, поворачиваясь, чтобы уйти.

Через несколько минут Лоуренс и Ллойд вышли к южному портику, где их ждали девять лимузинов с включенными двигателями. Сев на заднее сиденье шестой машины вместе с Ллойдом, президент повернулся к нему и спросил:

— Где, по-вашему, он скрывается, Энди?

— Понятия не имею, сэр. Но если бы я это знал, я бы, наверное, попросился в команду Брэйтуэйта и помог ему бежать.

— Почему мы не можем найти такого человека и назначить его директором ЦРУ?

— Мы могли бы это сделать, если бы Джексон был жив.

Лоуренс посмотрел в окно. Что-то мучило его с тех пор, как он уехал со стадиона. Но когда он подъехал к воротам российского посольства, он так и не мог вспомнить, что это было.

— Почему он выглядит таким недовольным? — спросил Лоуренс, увидев, что Жеримский нетерпеливо расхаживает взад и вперед перед зданием посольства.

Ллойд посмотрел на часы.

— Вы опоздали на семнадцать минут, сэр.

— Подумаешь! — хмыкнул Лоуренс. — После того, что случилось! Ему вообще чертовски повезло, что он остался жив.

— Вряд ли вы можете извинить этим свое опоздание, сэр.

Кортеж подкатил прямо к российскому президенту. Лоуренс вышел из машины и сказал:

— Привет, Виктор! Извините, что я на несколько минут опоздал.

Жеримский даже не постарался скрыть свое недовольство. Холодно пожав руку Лоуренсу, он повел его в посольство и вверх по лестнице в «Зеленую гостиную», не сказав ни слова. Затем он сухо извинился и отошел, оставив Лоуренса на попечение египетского посла.

Лоуренс оглядывал зал, пока посол пытался заинтересовать его выставкой египетских древностей, открывшейся недавно в помещении Смитсоновского института.

— Да, я пытаюсь найти брешь в своем расписании, чтобы сходить на эту выставку, — сказал президент. — Все говорят мне, что она совершенно великолепна.

Египетский посол весь расцвел. Но тут Лоуренс вдруг увидел человека, которого искал. Ему пришлось пообщаться с тремя послами, двумя женами и политическим корреспондентом «Правды», пока он добрался до Гарри Ноурса, не вызвав излишних подозрений.

— Добрый вечер, господин президент, — сказал министр юстиции. — Вы, должно быть, довольны исходом сегодняшнего матча?

— Да, Гарри, — ответил Лоуренс. — Я же говорил, что «Упаковщики» всегда и везде могут побить «Краснокожих». — Он понизил голос. — Я хочу видеть вас у себя ровно в полночь. Мне нужен ваш совет по юридическому вопросу.

— Конечно, сэр, — тихо сказал министр юстиции.

— Рита! — президент повернулся к жене Кука. — Я был так рад пообщаться с вами сегодня днем.

Миссис Кук улыбнулась. В это время прозвучал гонг, и дворецкий объявил, что ужин вот-вот подадут. Гул смолк, и гости двинулись в бальный зал.

Лоуренса посадили между женой посла госпожой Петровской и Юрием Ольгивичем, который только что был назначен главой российской торговой делегации. Президент быстро обнаружил, что Ольгивич совсем не говорит по-английски: это, видимо, был еще один тонкий намек Жеримского на его отношение к расширению торговли между Россией и Соединенными Штатами.

— Вы, должно быть, очень довольны результатом сегодняшнего матча, — сказала госпожа Петровская, когда подали борщ.

— Конечно, — сказал Лоуренс. — Но боюсь, что большинство зрителей не были согласны со мной.