— Я так и знал, что вы это скажете, — сказал президент. — И если вы сможете подписать этот документ, — он протянул Гутенбургу лист бумаги, — то, как указал мне министр юстиции, смертный приговор может быть заменен пожизненным заключением.

— Что бы это ни было, не подписывайте! — приказала Декстер.

Гутенбург несколько секунд поколебался, но потом вынул из кармана авторучку и около двух крестиков, поставленных карандашом, подписал свое заявление об отставке с поста заместителя директора ЦРУ с девяти часов утра сегодняшнего дня.

Декстер посмотрела на него с нескрываемым презрением.

— Если бы вы отказались это подписать, они не осмелились бы выполнить свою угрозу. Мужчины такие бесхарактерные.

Она повернулась к президенту, который протягивал ей другую бумагу с заявлением об отставке с поста директора ЦРУ, тоже с девяти часов утра сегодняшнего дня. Она посмотрела на Лоуренса и вызывающе сказала:

— Я ничего не подпишу, господин президент. Вы давно должны были усвоить, что меня не так-то легко запугать.

— Хорошо, Элен, раз вы не можете поступить так же благородно, как Ник, — сказал Лоуренс, — то, когда вы выйдете из этого кабинета, вы увидите, что вас ждут два агента секретной службы, которым приказано вас арестовать.

— Не запугивайте меня, Лоуренс, — Декстер поднялась и пошла к двери, оставив неподписанное заявление на столе.

— Мистер Гутенбург, — сказал Ллойд, — я полагаю, что пожизненное заключение без надежды на условно-досрочное освобождение — это в данных обстоятельствах слишком дорогая цена. Особенно если вас подставили и вы даже не знали, что происходит.

Гутенбург кивнул. Декстер дошла до двери.

— Я бы считал, что в вашем случае более подходящим приговором могли бы быть шесть или семь лет тюрьмы. А с небольшой помощью Белого дома — даже три или четыре.

Декстер замерла у двери.

— Но это — только в том случае, если вы согласны…

— Я на все согласен! На все! — захлебываясь, выкрикнул Гутенбург.

— …выступить свидетелем обвинения.

Гутенбург снова кивнул. Ллойд вынул из папки, лежавшей у него на коленях, показания на двух страницах и протянул их Гутенбургу. Бывший заместитель директора ЦРУ лишь бегло просмотрел этот документ и расписался в конце второй страницы.

Декстер, держа руку на ручке двери, немного поколебалась, затем повернулась и медленно пошла обратно к столу. Окинув Гутенбурга последним презрительным взглядом, она взяла перо и подписалась рядом с двумя карандашными крестиками.

— Вы дурак, Гутенбург, — сказала она. — Они никогда не рискнули бы выставить Фицджералда в качестве свидетеля. Любой хоть сколько-нибудь приличный адвокат сделал бы из него котлету. А без Фицджералда у них нет дела против нас. Министр юстиции наверняка им уже это объяснил.

Она повернулась, чтобы выйти из кабинета.

— Элен права, — сказал Лоуренс, забирая все три документа и передавая их Ллойду. — Если бы дело дошло до суда, мы не смогли бы выставить Фицджералда в качестве свидетеля.

Декстер снова замерла — еще до того, как на ее заявлении высохли чернила.

— К сожалению, — вздохнул президент, — я должен вам сообщить, что Коннор Фицджералд скончался сегодня утром в семь часов сорок пять минут.

Часть четвертая

Живые и мертвые

Глава тридцать шестая

Кортеж машин медленно поднимался по склону холма.