— Киллер из мафии, — прошептал он прямо в ухо ближайшего человека. Он стал двигаться по направлению к ограждению для журналистов, периодически повторяя: «Киллер из мафии».

— Вы арестованы, — сказал третий милиционер, чьего лица Коннор не видел, потому что он был прижат носом к земле.

— Уведите его! — велел тот же властный голос, и Коннора потащили к северной стороне площади.

Жеримский заметил, что в гуще толпы что-то происходит, но, будучи опытным профессионалом, сделал вид, что не обращает на это внимания.

— …Если Чернопов станет президентом, американцы будут более заинтересованы во взглядах Мексики, чем во взглядах России, — без запинки продолжал он.

Джексон не отрывал глаз от Коннора, когда толпа быстро раздвинулась, чтобы пропустить милиционеров с арестованным.

— …Друзья мои, осталось шесть суток до того дня, когда народ примет решение…

Митчелл быстро направился к ограждению для журналистов.

— …Сделайте это не ради меня. Сделайте это даже не ради коммунистической партии. Сделайте это ради будущего поколения россиян…

Милицейская машина под эскортом мотоциклистов начала двигаться с площади.

— …которые смогут сыграть свою роль граждан великого народа на земле. Я прошу только одного — права руководить этим народом.

Жиримский помолчал, пока не убедился, что овладел вниманием слушателей, и негромко закончил:

— Товарищи, я — ваш слуга.

Он отступил назад, и внезапно вой милицейских сирен был заглушен ревом ста тысяч голосов.

— Киллер из мафии, — сказала турецкая журналистка одному из своих коллег — этот «факт» она почерпнула от кого-то из толпы, которого она позднее процитирует в качестве «авторитетного источника».

Митчелл взглянул на ряд телевизионных камер, которые снимали движение милицейской машины, пока она не скрылась из виду. Затем он посмотрел на единственного человека, с которым ему нужно было побеседовать. Он терпеливо ждал, пока Клиффорд Саймондс взглянет в его сторону, и когда тот наконец это сделал, Митчелл помахал ему рукой, показывая, что ему нужно срочно поговорить с ним. Репортер Си-эн-эн быстро протиснулся сквозь ликующую толпу и подошел к американскому атташе по культуре.

Жеримский оставался на трибуне, упиваясь обожанием слушателей. Он не собирался уходить, пока они продолжали кричать.

Саймондс внимательно выслушал Митчелла. Он должен был быть в эфире через двенадцать минут. С каждой секундой улыбка у него становилась все шире.

— Вы абсолютно уверены? — спросил он, когда Митчелл перестал говорить.

— Разве я вас когда-нибудь подводил? — спросил Митчелл, пытаясь выглядеть обиженным.

— Нет, — извиняющимся тоном ответил Саймондс, — никогда.

— Однако эту информацию вы должны хранить на расстоянии тысячи миль от посольства.

— Конечно. Но кого мне назвать своим источником?

— Скажите, что вашим источником была бдительная петербургская милиция. Это — последнее, что будет отрицать начальник милиции.

Саймондс засмеялся.

— Ну, я пошел: мне нужно связаться с продюсером; я хочу, чтобы это сообщение пошло первым в утреннем выпуске последних известий.

— Ладно, — сказал Митчелл. — Но не забудьте: я тут ни при чем.

— Разве я в прошлом когда-нибудь вас подводил? — спросил Саймондс; он повернулся и пошел к ограждению для журналистов.