Калл нашел плотника и заказал гроб. Затем он одолжил фургон с упряжкой и большую совковую лопату у пьяного продавца хозяйственного магазина. Ему уже стало казаться, что жители Милс-Сити пьют с утра до поздней ночи. К заходу солнца половина города была пьяна в стельку.

– Соль найдете милях в шести к северу, – пояснил пьяный из хозяйственного магазина. – Отыщете по следам зверья.

И верно, у соляного языка Калл увидел двух антилоп, а также приметил следы бизонов и лосей. Он здорово вспотел, нагребая соль в фургон.

Когда он вернулся в город, похоронных дел мастер уже закончил с Гасом. Это был длинный мужчина, больной трясучкой: все его тело тряслось, даже когда он стоял спокойно.

– Это нервное заболевание, – объяснил он. – Я его еще молодым заработал, так с той поры и мучаюсь. Я влил в вашего приятеля побольше жидкости, поскольку узнал, что ему еще предстоит побыть некоторое время на земле.

– Да, до следующего лета, – подтвердил Калл. Когда гроб был готов, Калл купил красивый платок, чтобы закрыть Гасу лицо. Доктор Мобли принес ногу, завернутую в брезент и пропитанную формалином, чтобы отбить запах. Бармен и кузнец помогли наполнить гроб древесным углем. Калл чувствовал себя ужасно, хотя все вокруг были довольно жизнерадостны. Когда Гаса хорошенько прикрыли, весь гроб до отказа наполнили солью и плотно забили крышку. Оставшуюся соль Калл подарил пьянице в хозяйственном магазине в компенсацию за пользование фургоном. Они отнесли гроб в сарай доктора и пристроили его на двух пустых бочках.

– Так сойдет, – сказал доктор Мобли. – Он полежит здесь, а если вы передумаете насчет поездки, мы его тут и похороним. У него здесь будет большая компания. У нас скоро на кладбище будет больше покойников, чем жителей в городе.

Каллу не понравился подтекст. Он сердито взглянул на доктора.

– С чего это я передумаю? – поинтересовался он. Доктор время от времени прикладывался в фляжке с виски, пока они возились с Гасом, и был основательно пьян.

– Умирающие глупеют, – объяснил он. – Забывают, что не смогут оценить те вещи, которые по их просьбе люди для них делают. Те же наобещают всякого разного, но, когда сообразят, что обещали-то покойнику, они немного поежатся и обо всем позабудут. Такова человеческая натура.

– Мне много раз говорили, что у меня не человеческая натура, – сообщил Калл. – Сколько я вам должен?

– Ничего, – ответил доктор. – Покойный сам со мной расплатился.

– Я заберу его весной, – пообещал Калл. Вернувшись в платную конюшню, он обнаружил старика Джилла при кувшине виски. Это напомнило ему о Гасе, который в былые времена продевал палец сквозь ручку кувшина, откидывал голову и пил. Старик сидел на тачке, положив поперек коленей вилы, и пялился на Чертову Суку.

– Когда в следующий раз нагрянете, уж лучше приезжайте на медведе-гризли, – предупредил Джилл. – Я скорее поставлю в конюшню гризли, чем эту кобылу.

– Она вас укусила или что?

– Пока нет, но она выжидает, – пожаловался старик. – Забирайте ее, чтобы я мог отдохнуть. Я так рано не напивался в самые суровые годы, и это все из– за нее.

– Мы уезжаем, – успокоил его Калл.

– И зачем вы держите такое животное? – полюбопытствовал старик, пока Калл оседлывал кобылу.

– Потому что когда я на ней, я действительно верхом, – объяснил Калл.

Это не убедило старика.

– Надеюсь, когда вы с ней помрете, вы действительно почувствуете себя мертвым, – сказал он. – По мне, она смертельнее кобры.