За зиму им пришлось ездить несколько раз, и не только в Форт-Бентон, но также и в Форт-Буфорд. Однажды, как раз когда они появились в Форт-Бентоне, солдаты пригнали небольшой табун полуобъезженных лошадей. Когда они пригоняли коров, в форте всегда было полно индейцев, и возникали споры между майором и старым вождем Черноногим, которого солдаты звали Пилой за его заостренный профиль, как поделить скот между солдатами и индейцами. Там также были и Кровавые индейцы, и Калл разгневался, поскольку понимал, что видит перед собой воинов, убивших Гаса. Когда индейцы уехали, он испытал острое желание поехать за ними, хотя и не знал точно, кто именно это сделал. Он сдержался, но и чувствовал себя неуютно из-за того, что не ответил ударом на удар.

Майор откуда-то узнал, что Ньют умеет объезжать лошадей, и попросил Калла оставить его в форте на несколько недель, чтобы помочь с лошадьми, если он не возражает. Каллу не хотелось выполнять эту просьбу, но майор всегда вел дела честно, так что ему неудобно было отказать, тем более что на ранчо почти не было работы. Они занимались достраиванием дома, начали строить сарай да проверяли стадо после очередных снежных бурь. Большая часть ковбоев в свободное время охотились, и они уже запасли больше лосиного и бизоньего мяса, чем можно было съесть за зиму.

Поэтому Калл согласился, и Ньют остался в форте на месяц, объезжая лошадей. Погода улучшилась. Холодно, но солнечно. Ньюту довелось перепугаться только единожды, когда сильный гнедой мерин, на котором он впервые выехал на прогулку за город, закусил удила и вынес его на лед Миссури. Как только конь выскочил на лед, он поскользнулся и грохнулся, проломив лед, но, к счастью, на мелком месте, так что Ньюту удалось выбраться самому и вывести лошадь. Солдаты, которые собирали топливо для костра, помогли ему обсушиться. Ньют понимал, что все могло кончиться куда хуже, вынеси его лошадь на середину реки и провались там.

В следующий раз, когда он выезжал из форта на малообъезженных лошадях, он немедленно сворачивал в сторону, подальше от реки.

99

Джули Джонсон сделал Кларе предложение в первую неделю нового года. Несколько месяцев он пытался удержаться от этого и все равно однажды высказался, когда принес по ее просьбе мешок картошки. Стоял мороз, и картошка замерзла, так что Клара хотела, чтобы она оттаяла на кухне. Когда он вошел, его сын Мартин ползал по полу, а Клара сбивала крем для очередного торта, без которых она не могла жить. Стоило ему поставить мешок картошки, как слова вырвались сами:

– Вы когда-нибудь выйдете за меня замуж? – спросил он и немедленно почувствовал себя ужасным болваном, в такие корявые слова облек он свое предложение. За те месяцы, что он у нее работал, их отношения не изменились, так что скорее всего она решит, что он либо пьян, либо свихнулся, раз ему в голову пришла такая мысль.

Вместо того чтобы рассердиться, Клара сделала странную вещь – она сунула палец в крем и протянула ему попробовать, как будто предполагала, что он с радостью съест его из ее рук.

– Попробуй, Джули, – предложила она. – Похоже, я перестаралась с корицей.

Джули решил, что она не расслышала его вопроса. Может быть, она просто хочет быть вежливой. С другой стороны, он понимал, что должен радоваться, что она его не услышала. Он уже собрался повторить свои слова, но Клара взглядом остановила его.

– Не стоит повторяться, – сказала она. – Я тебя слышала. Так как насчет корицы?

Джули чувствовал себя неловким и неуклюжим. Он вовсе не собирался прямо с ходу задавать такой вопрос, и тем не менее задал. Он не знал, как поступить с кремом, но не считал возможным просто наклониться и слизнуть его у нее с пальца.