- Вы не способная, вы талантливая! - горячо сказал доктор Франсуа. - Вам все удается!

- Ну это наш туарег покажет! - засмеялась Мария, и с тем они разошлись до условленного момента.

На ужине все было, как обычно на подобных званых ужинах: лакеи в белых нитяных перчатках, дорогая посуда, столовое серебро, масса ненужных закусок, которые фактически отвращали преждевременно насытившихся гостей от главных блюд, и люди уже не чувствовали их настоящего вкуса; были витиеватые тосты мужчин во славу губернатора и его жены Николь, пожелания им многая лета и процветания Тунизии под крылом Франции; были непременные перешептывания дам о длине рукавов в Париже, о кружевах и рюшках.

После ужина гостей призвали к музицированию, вернее, к слушанию музыки. Как и двенадцать лет назад, Николь и Мария пели в два голоса неаполитанские песни и на "бис" "Баркароллу" Оффенбаха. Аккомпанировал им на рояле, как и давным-давно, сам генерал-губернатор. Потом взялся блеснуть мсье Пиккар и сыграл седьмой вальс Шопена. Утонченная музыка и виртуозное исполнение Пиккара попали в цель - Мария взглянула на него другими глазами, хотя многие слушатели и позевывали тайно в кулак и на глазах у них выступили слезы, но не от восторга, а от нестерпимой скуки, - Шопен был слишком далек от привычных им звуков зурны и барабана. Аплодировали мсье Пиккару Мария, Николь, губернатор, доктор Франсуа. Остальные слушатели вяло их поддерживали и думали лишь о том, вставать им или еще посидеть для приличия в ожидании следующего номера.

И тут Николь подняла руку, призывая ко всеобщему вниманию.

- Мы собрали вас сегодня по торжественному случаю, - волнуясь, начала Николь. Подошла к Марии, положила ей руку на плечо. - Я хочу вам представить возвратившуюся к нам издалека мою дорогую единственную кузину графиню Мари Мерзловска! - Она обняла Марию и поцеловала.

- Ты что говоришь? - шепнула ей Мария.

- Ты сама мне подсказала. У тебя есть названная кузина, а теперь и у меня есть! - так же шепотом, скороговоркой отвечала ей Николь. - Не сердись!

- Я тебя обожаю! - Мария крепко обняла Николь и расцеловала ее трижды, по-русски. На глазах ее выступили слезы.

Сюрприз удался. Все встали и долго, взволнованно аплодировали сестрам. Генерал-губернатор растерянно улыбался, для него это был тоже сюрприз - за что он и обожал Николь: с ней не соскучишься.

Из бального зала раздались плавные пышные звуки "Сказок венского леса" - у тех, кто помоложе, начинались танцы, у тех, кто постарше, светские беседы (в которых, увы, решалось походя очень многое) и карточные игры за изящными черными ломберными столиками, обтянутыми зеленым сукном…

Доктор Франсуа завел огромного туарега в его широченной белой рубахе до пят в библиотеку, уложил животом вниз на жесткой кушетке, поднял рубаху так, что она взбугрилась у него на голове, для проформы тщательно прощупал его спину.

- Так больно?

- Нет.

- А так?

- Чуть-чуть.

- А так?

- М-м…

- Значит, больно?

- Да.

- Хорошо. Не пугайтесь, сейчас подойдет мой коллега, только не пугайтесь!

- Постараюсь, - с усмешкой пробормотал царек Иса. - Я пуганый!

И в это время в библиотеку вошла Мария в белом медицинском халате, слишком широком и поэтому обмотанном на ней чуть ли не дважды и завязанном белым пояском, - халат выделил из своих запасов доктор Франсуа.

Скосив правый глаз, Иса увидел, кто пришел, и лицо его исказилось гримасой гнева.

- Не пугайтесь! Мадемуазель Мари не сделает вам больно, - заметив реакцию туарега, успокоил его доктор Франсуа.

- Да, - подтвердила Мария, - не бойтесь меня. Пожалуйста, расслабьтесь. - Она положила руки на его широкую спину и легонько прошлась по позвоночнику.