— Как начну, поддержите.

— Хорошо, — отвечали те, незаметно расстёгивая кобуры.

На входе в штаб стояли два солдата с винтовками.

— Где арестованные? — спросила Мария.

— Вон. В кабинете командира полка.

— Товарищ Назаров, вы побудьте здесь. Мы сами поговорим.

Едва Мария со спутниками исчезла за толстой обитой кожей дверью, Назаров сообщил караульщикам:

— Братцы, ура, полк распущен.

— Как? — удивились те.

— Атак...

В это время в кабинете захлопали выстрелы. Назаров побледнел, кинулся к двери, но она сама распахнулась, на пороге появилась Мария. Засовывая наган в кобуру, спросила:

— Что случились, Назаров? Почему бледен?

— Но как же? Но они же... это же...

— Правильно. Они собирались убрать вас, а мы их опередили. Скажи спасибо, дурачок. Полка-то больше нет.

Два десятка вооружённых анархистов во главе с Махно прискакали на усадьбу помещика Кассена. Увидев их, работники разбежались, попрятались в сараях и дворовых постройках. На высоком крыльце большого дома появился старик — сам помещик. Он без тени страха наблюдал за прибывшими, не скрывая своего презрения.

Махно, спешившись, в сопровождении своих адъютантов Лепетченко и Лютого направился к крыльцу. Подойдя, поздоровался:

— Здравствуйте, гражданин Кассен.

Помещик не ответил, спросил сквозь зубы:

— Что вам угодно?

— По решению Комитета защиты революции вы должны сдать всё оружие, имеющееся в вашем доме и усадьбе.

— А вы мне его давали?

— Повторяю, — прищурился недобро Махно. — По решению Комитета защиты революции вы должны сдать...

— Плевал я на ваш Комитет.

Нестор кивнул адъютантам:

— Помогите гражданину.

Лютый и Лепетченко взбежали к Кассену, схватили его под руки и повели в дом, почти понесли. Махно двинулся следом. Помещик был взбешён такой бесцеремонностью. Едва вошли в залу, он требовательно зашипел:

— Отпустите, мерзавцы. Я сам.

— Отпустите его, — подал команду Махно. — Пусть сам ведёт.

Адъютанты отпустили, но всё равно шли рядом с Кассеном. Он провёл их через залу, открыл высокую дверь в кабинет, подвёл к шкафу, распахнул его и перед изумлёнными конвоирами предстало оружие: две сабли, шпага, ружья, пистолеты. Лютый потянулся, чтобы со стенки, обитой голубым бархатом, снять саблю. В это мгновение Кассен схватил один из пистолетов и, крутнувшись, почти не целясь, выстрелил в Махно. Пуля ожгла Нестору ухо.

Второй раз Кассен уже не успел выстрелить, на него тигром набросился Лепетченко, выбил из рук пистолет, повалил на пол, начал бить.

— Сашка, — закричал Нестор. — Прекрати!

— Он же тебя чуть не убил.

— Прекрати. Устроим ему суд, как положено.

Лепетченко отпустил старика, поднялся. Пнул его.

— Чего разлёгся, вставай.

Выйдя во двор, Нестор крикнул Семенюте:

— Андрей, ступай с кем из хлопцев на конюшню, выбери тройку добрых коней, запрягите в лучшую повозку. Найдите конюха, он знает какую в корень, которые в пристяжку.

В подкатившую карету сложили ружья, сабли, коробку с патронами, банки с порохом. Пистолеты тут же разошлись по рукам. Кассена связанного вывели во двор. Махно наказывал Лепетченко:

— Отвези его и сдай в милицию, пусть посадят в кутузку, объясни за что. И сразу догоняй нас. Мы сейчас в поместье Гусенко, а от него к Гольцу. Если не застанешь у них, скачи к Черноглазовой, там мы заночуем.

— Что у тебя с ухом? — спросил Лепетченко.

— Да пустяки. Пулей чуть зацепило.

— Вот же гадюка.