Люсьен подошел ближе. Серина инстинктивно сделала шаг назад.

– О, возможно, мне следует обращаться к вам «ваша светлость»?

О Господи, он знает. Ее лоб и ладони покрылись бусинками пота.

– Вы узнали? – спросила она дрожащим голосом.

– А вы надеялись, что этого не произойдет?

Его лицо пылало от гнева, глаза опасно сверкали под густыми бровями. Люсьен выглядел как человек, которого предали. Это выражение лица она часто видела у своего отца. Серина не успела вымолвить ни слова. Люсьен подошел к ней, грубо схватил обеими руками и притянул к себе. Его полные губы, которые раньше ласкали ее, теперь искривились в злобной усмешке.

– В какие игры ты играешь, маленькая дрянь?

Она поняла, что ей не остается ничего, кроме как сказать правду.

– Это была не игра. Я просто позволила, чтобы это случилось. Но мне не следовало так поступать, – добавила она шепотом.

Серина надеялась, что ее правдивое признание уменьшит его гнев, но напрасно. Он лишь сильнее сжал руки, а лицо сделалось непроницаемым.

– Нет, это не так. Ты могла все остановить в любую минуту. Черт побери, тебе было достаточно просто сказать «нет», а еще лучше сообщить, что ты замужем. Поверь, я бы оставил тебя в ту же секунду. Чего ты добивалась? Хотела, чтобы муж начал тебя ревновать? По-видимому, у него нет времени, чтобы самому затащить тебя в постель! – Слова, слетавшие с его губ, больно ранили Серину. – Или тебе скучно иметь дело со стариком и захотелось кого-нибудь погорячее? Тебе понравилось использовать меня?

Леди Уоррингтон чувствовала, что сгорает от стыда и гнева одновременно.

– Можно подумать, вы сами – образец добродетели, Дейнридж! – воскликнула она. – Разве вы не пытались меня обольстить? Вы опьянили меня своим вином и своими поцелуями, а потом получили то, чего добивались.

– Да, я виноват в этом, но я не знал о вашей девственности и вашем замужестве.

Серина виновато опустила глаза.

– Простите, я не думала, что это имеет для вас такое значение.

– Не думали? – Его голос звенел он гнева. – То, что произошло между нами, было не похоже ни на что, что происходило в моей жизни. А потом я проснулся и увидел, что тебя нет, а мои простыни все в крови. Черт побери, как это может не иметь для меня значения?

– Большинство мужчин даже не вспомнили бы об этом, – заметила она, думая о многочисленных любовниках своей матери.

Его лицо скривилось в недоброй усмешке.

– Мы сейчас обсуждаем не кого-то, а меня. И для меня все произошедшее значит очень много.

Серина судорожно сглотнула подступивший к горлу комок.

– Я еще раз приношу свои извинения.

– Я не хочу слушать ваши извинения! Я хочу знать, почему вы так поступили?

Она смотрела на свои сжатые в кулаки руки.

– Я не хотела этого, – начала она дрожащим голосом. – Но когда вы спасли меня… а потом, потом дотронулись до меня… Я просто не смогла сопротивляться.

Он взял ее за подбородок и поднял голову, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Это что, попытка окончательно вывести меня из себя, ваша светлость?

– Нет, я…

– Оставьте при себе ваши оправдания. Меня от них тошнит, – грубо прервал он ее.

– Но я говорю правду!

– Все женщины всегда говорят правду, – заметил он с горьким сарказмом.

Люсьен замолчал. Он тяжело дышал, волосы разметались по лбу. Серина смотрела на него и проклинала себя за то, что не может отвести глаз. Ее тело снова начало таять от его прикосновений, а губы наливались жаром при виде его губ.