– Конечно, дорогуша. Лук? Кетчуп? Горчица?

Миллер делает шаг вперед.

– Ничего.

– Всего! – вмешиваюсь, отталкивая его назад и игнорируя раздраженный вздох. – И как можно больше.

Посмеиваясь, продавец берет булочку для хот дога, нагромождает сверху лук, а затем сбрызгивает сверху кетчупом и горчицей.

– Все, что пожелает леди, – говорит он, протягивая готовое блюдо. Я же передаю его Миллеру.

– Наслаждайся.

– Сомневаюсь, что смогу, – ворчит он, с недоверием рассматривая свой завтрак.

Я виновато улыбаюсь продавцу и забираю свой хот дог, вручая десятидолларовую купюру.

– Сдачи не надо, – произношу, хватая Миллера за руку и уводя в сторону. – Это было грубо.

– Что именно?

Искренне озадаченный, он поднимает взгляд, и я закатываю глаза на подобное невежество.

Впиваясь зубами в булочку, приглашаю Миллера последовать примеру. Но он лишь смотрит на хот дог, как на самую странную вещь, которую когда либо видел. Даже немного вертит, будто если найти правильный угол, тот будет выглядеть аппетитней. Я помалкиваю, наслаждаясь вкусом, и жду, когда Миллер сделает решительный шаг. Я съедаю половину, когда он отваживается откусить кончик.

А затем я с ужасом, почти таким же сильным, как у Миллера, наблюдаю, как внушительная порция лука, обильно смешанного с кетчупом и горчицей, соскальзывает с края и шлепается на его белоснежную футболку.

– Оу…

Тяжело сглатываю, готовясь к неминуемому срыву.

Стиснув зубы, он пялится на грудь, а хот дог быстро летит на землю. Я вся напрягаюсь и прикусываю нижнюю губу, чтобы не ляпнуть что нибудь и еще больше не разжечь очевидное раздражение, исходящее от него волнами. Он выхватывает у меня салфетку и начинает отчаянно тереть ткань, только размазывая пятно. Я сжимаюсь в комок. Миллер делает глубокий успокаивающий вдох. Затем закрывает глаза и медленно их открывает, сосредоточив взгляд на мне.

– Охренеть как классно.

Я раздуваю щеки, болезненно прикусываю нижнюю губу, изо всех сил стараясь сдержать смех, но это бесполезно. Поэтому бросаю свой хот дог в ближайшую урну и теряю контроль.

– Прости! – Мне не хватает воздуха. – Просто у тебя… у тебя такой вид, словно сейчас настанет конец света.

Сверкая глазами, он хватает меня за затылок и ведет вниз по улице, а я все еще пытаюсь взять себя в руки. Ему этого не понять, будь мы в Лондоне, Нью Йорке или Тимбукту.

– Этот сойдет, – заявляет он.

Я поднимаю глаза и вижу на другой стороне улицы магазин Diesel . Миллер быстро переводит меня через дорогу, несмотря на то, что для пешеходов в запасе осталось только три секунды; несомненно, даже не допуская возможность отложить миссию по избавлению от ужасного пятна на футболке. Я абсолютно уверена, что он никогда бы добровольно не пошел в этот магазин, но в сложившейся ситуации возможности найти менее повседневную одежду нет.

Мы входим, и нас тут же окружает громкая, пульсирующая музыка. Миллер стягивает с себя грязную футболку, выставляя на всеобщее обозрение рельефные мышцы. Четкие линии тянутся от пояса идеально сидящих джинсов, переходят в упругий пресс… а потом грудь. Я не знаю то ли разрыдаться от удовольствия, то ли накричать на него за то, что он позволяет остальным любоваться собой.

Бесчисленное количество продавцов консультантов женского пола, спотыкаясь, спешат к нам, чтобы добраться до нас первой.

– Чем могу помочь?

Победительницей оказывается миниатюрная азиатка, которая самодовольно улыбается коллегам, прежде чем пустить слюни на Миллера.

Однако на его лицо возвращается маска, и это меня радует.

– Футболку, пожалуйста. Любую. – Он пренебрежительно машет рукой, обводя весь магазин.