Но неловкость настоящего момента, не шла ни в какое сравнение с той встречей, когда герцог Синклер впервые увидел Эннис. Ей никогда не избавиться от этого воспоминания.

Девять дней назад...

Эннис ступила на подножку экипажа и остановилась, чтобы рассмотреть Гленкрэйн, величественный замок, возвышающийся до самых небес. Цвет бледно серого сооружения был на несколько тонов светлее, чем предвещающее бурю зимнее небо над ним. По сравнению с этой махиной замок, который выиграл папа, казался скромной усадьбой.

– Хватит зевать по сторонам, Эннис. Мы тоже хотим выйти.

Резкий толчок в спину заставил её повалиться вперёд и приземлиться на заснеженную землю. Нельзя было с точностью установить, кто из сестёр её пихнул. Теперь, когда Имоджен обзавелась женихом с титулом баронета, остальные сёстры Баллистер открыли беспощадную охоту на мужей. Будто им бросили вызов. В ход шли все средства. Каждая наследница была сама за себя.

От травмы лица, Эннис спасли, выставленные вперёд руки. Локти, однако, саднило от удара о землю. Чувству собственного достоинства тоже изрядно досталось.

Следом выскочили сёстры, едва не наступив на неё в спешке. Они толкали и пихали друг друга, шипя, как гадюки в гнезде.

– В самом деле, Эннис, – запальчиво обвинила её Риган. Младшая сестра считалась самой красивой из девушек Баллистер. – Как можно быть такой неуклюжей?

Неуклюжей? Нет. Как правило, она не была неуклюжей. А вот чудной затворницей? Да. Очень на неё похоже.

Эннис сдула снежинки, прилипшие к её губам, подняла голову и замерла, увидев прямо перед собой пару поношенных сапог. Она приподнялась на ноющих локтях и прошлась взглядом по этим сапогам, потом по облегающим потрёпанным бриджам, по высокой фигуре и уставилась в безрадостные, глубоко посаженные глаза, взирающие на неё сверху вниз. Взгляд незнакомца был ровным. На губах ни тени улыбки. Рот плотно сжат. Ему следовало побриться. Его квадратную челюсть покрывала щетина, но даже она не умаляла красоты мужчины.

Он не сдвинулся с места, чтобы помочь ей подняться.

– Эй, ты, – громогласно проговорил отец, глянув на непроницаемое лицо мужчины, и начал спускаться по ступенькам кареты. – Приведи своего хозяина и позаботься о нашей карете. – Заметив Эннис на земле, папа вздрогнул от удивления. – Дочка? Что ты там делаешь?

Подавив желание закатить глаза, Эннис поднялась на колени.

– Какое невероятное место! – хихикнув, воскликнула Корделия. Широко раскрыв рот, она начала описывать небольшой круг по двору. – Ты можешь представить себя хозяйкой такого великолепного места? Это даже компенсировало бы жизнь вдали от Лондона.

– Да, да, прекрасно могу представить себя здесь хозяйкой. – Дейдра тряхнула кудрями. – Однако не трудись напрягать воображение, ибо тебя эта участь никогда  не постигнет. Герцог Синклер никогда не женится на такой щуплой дурочке, как ты.

– Перестань так говорить! Мы же близнецы! – взвизгнула Корделия. – Идентичные!

– Едва ли. Я красивее тебя. Все это знают, – парировала Дейдра, но, когда Корделия бросилась на неё с кулаками, пронзительно закричала. К несчастью, у Корделии на пути оказалась Риган, которой она заехала костяшками пальцев по подбородку, отчего та разразилась нескончаемым воплем.

– Девочки! Девочки! – утомлённо воскликнул отец.

– Папа! – Пенелопа, самая младшая сестра Эннис пятнадцати лет, топнула ногой. – Они нас позорят. Что, если герцог увидит?

Отец провёл по лицу рукой, облачённой в перчатку, без сомнения жалея о том, что взял с собой орду незамужних дочерей. Но мама не оставила ему выбора. По её мнению, единственным светлым моментом в этой богом забытой местности являлся проживающий по соседству герцог.