Профессор спросил:

— Что ты выбрал?

Я показал ему книжку. Он посмотрел на меня с сомнением.

— Ты уверен, что книга тебе понравится и ты сможешь ее понять?

— Шутите, — фыркнул я.

— Это слишком серьезная вещь для мальчика.

— Вы не знаете Лапшу, Профессор, он — умный парень. Самый большой умник на всей Деланси-стрит.

— Хорошо, Лапша, — сказал Профессор, — когда ты ее закончишь, я хочу знать, что ты об этом думаешь.

— Я обязательно вам расскажу.

Глава 2

— Мы с вами еще увидимся, — прошептал он нам вслед, когда мы поднимались вверх по лестнице.

Мы отправились обратно к Джелли.

Макси спросил:

— Что он там сказал насчет того, что нам надо усвоить? Не действовать скоропа… Как он сказал, ты не помнишь, Лапша?

— Скоропалительно?

— Да, точно — скоропалительно. Что он хотел этим сказать?

— Не слишком торопиться, ничего не делать необдуманно.

— Хороший совет. Профессор — умный парень. Да, сначала надо как следует все распланировать: я это не забуду.

Патси, Косой и Доминик стояли у дверей и ждали нас.

— Вы где были, ребята? — спросил Патси.

— Мы с Лапшой заработали по баксу на брата.

Макси вошел в магазин. Мы последовали за ним.

— Дай мне свой доллар, Лапша, — сказал Макси.

— Отдать тебе доллар? — Я заколебался. — Зачем?

— Мы все поделим поровну, — твердо сказал Макс.

Я неохотно отдал ему доллар. Он подошел к старику Джелли.

— Разменяйте, — сказал он, бросив на прилавок две купюры.

Макси разделил два доллара на пять частей. Я взял свои сорок центов с чувством разочарования. Макс ободряюще улыбнулся:

— Не вешай нос, Лапша, мы еще разживемся.

Он купил пачку «Доброго капрала». Мы вышли на улицу. Мы курили, насвистывали и отпускали непристойные замечания вслед проходившим мимо девушкам.

К нам подошел отец Доминика. Он вырвал у него изо рта сигарету и потащил его домой. Мы проводили их свистом.

Я увидел Долорес, которая смотрела из окна своей комнаты на той стороне улицы. Макси помахал ей рукой; она с треском захлопнула окно. Я стоял на тротуаре, мечтая о ней. Моя первая любовь. Я представлял, как на нее обрушиваются всевозможные беды и несчастья, как на улице к ней пристают какие-нибудь пришлые бандиты. В мечтах я отводил себе героическую роль ее защитника — себе и своему ножу. Потом мои мысли обратились к Пегги. Меня охватило странное и незнакомое волнение. Я подумал, не стоит ли она сейчас на своем месте. А может быть, мне удастся потискать пухленькую Фанни.

Я сказал: «Пойду дрыхнуть, пацаны» — и направился вниз по улице к своему дому.

— Чего это ты так заторопился? — крикнул мне вслед Макси. — Не забудь, Лапша, завтра утром в половине пятого.

Я ответил через плечо:

— Приду, не волнуйся.

Пегги у подъезда не было. Крадясь, как кот, я просмотрел снизу доверху все лестницы и коридоры, надеясь найти ее или Фанни. Потом, чувствуя себя одураченным и неудовлетворенным, я поднялся по пяти пролетам лестницы в нашу темную квартиру. В ней было тихо. Вся семья уже спала.

Свечи потрескивали на кухне. На столе стояла тарелка с рыбой и свежий хлеб, которые мать заботливо оставила для меня. Голодный как волк, я набросился на еду и запил ее холодной водой из стоявшего в углу бака.

Я сунул четвертак в газовый счетчик и пошел к себе в спальню, где не было окна.