Домой я отправился, когда уже темнеть стало. Отцепил от розетки свой толмач, надел вместо зелёного комбинезона свитер из флиса и джинсы из репейного волокна. Это я весной на Полосе купил, всего за пятьсот иен. И пошёл в служебный гараж.

Толмача я давно уже себе завёл, когда ещё в школе учился, – а то мне трудно было разные новые слова и людей запоминать. Чтобы операцию на мозге сделать, денег не хватило, вот отец и купил мне самую дешёвую модель. За одним ухом у меня крошечная фотокамера, за другим микрофон, и обе эти штуки цепляются к смарту, тот у меня всегда на поясе висит. И я могу записывать на свой компьютер лица новых знакомых или слова. Например, когда я говорю: «Будем знакомы!», картинка с человеком попадает в смарт вместе с его именем.

– Пока! – крикнул я робарту. Это наш автоматический диспетчер, он зоопарк охраняет. Робарт что‑то непонятное скрипнул в ответ. Не по‑нихонски он говорит, что ли? Я прикоснулся к датчику на двери ладонью, где у меня вшит чип‑идентификатор. Между большим и указательным пальцами – в кожной складке. Чип самой простой модели, умеет только кровь обследовать и о моем самочувствии докладывать – вдруг я переутомился и не готов к работе? Или почему‑то возбуждён? С таким дешёвым чипом я даже покупки не могу оплатить, приходится всюду со смартом таскаться.

А вообще у нас хороший робарт установлен. Это даже целый комплекс разных механизмов. Один за территорией следит через камеры, другой оповещает полицию и врубает сирену. А третий, говорят, может стрелять тяжёлыми резиновыми шариками и просто задолбать ими нарушителя. Мне Давид о робарте рассказал, когда моего совета вздумал спросить – как, мол, можно этого электронного сторожа облапошить? Вдруг кто замыслит наше чудо, детёныша мутанта, украсть, а мы и не готовы.

Вывел я «хорнет» на улицу и поехал к морю. А чтобы новые слова не забыть, стал их толмачу надиктовывать:

– Тансегрити – это упражнения духа и тела у индейских магов, нагваль – это мексиканский учитель…

Теперь, если я их услышу, никогда не растеряюсь, потому что у меня в ухе прозвучит их толкование. Надо только спросить: «А?», когда непонятное слово прозвучит, и порядок. Видел в рекламе новые модели толмачей, так они даже без подсказки работают – мол, будто бы у человека при недоумении особый сигнал в мозгу возникает, и он, сигнал то есть, командует толмачу вмешаться и что‑то пояснить. И на лицо забытого знакомого такая же реакция. Но я к своему старому толмачу уже привык, всё равно буду «А?» спрашивать, так какой же резон его менять? Вообще‑то для новых толмачей много разных хороших штук придумали. Скажем, можно по имени человека из его памяти узнать, где он сейчас находится. Только это платный сервис, да мне он и ни к чему.

Чем ещё удобно ездить в позднее время – вип‑каров нет. Они ведь сейчас страшные стали, просто как танки, дула из‑под днища не скрываясь торчат. А у меня автоматики никакой, вип‑кары в моём «хорнете» для себя прямую угрозу видят. Как будто я шахид какой, вот и отключил её, чтобы в «клиента» с пластидом врезаться. В прошлом году одна такая машина меня обстреляла, «тойота» навороченная. Я в рекламе эту модель видел – «фьюел селл» называется, – у неё двигатель на водороде. А кислород она прямо из воздуха берет. Короче, мне повезло, только одна пуля в бедро попала. Хорошо, что полицейский чип в байке при звуках выстрелов проснулся, а то бы не выжил. Еле потом до нашей районной больницы доехал. Док увидал меня и смеется: «Ну ты у нас мафиозо, Егор! То наркотики, то перестрелки». Пришлось новую модель чипа ставить, который всё время работает и всем желающим мои данные показывает.