Лягаш покосился на него, скривился, но промолчал.

– Все выполнил, босс. Башли взяли, но вот офицерик…

Главарь пренебрежительно отмахнулся – судьба отработавшего пехотинца его не интересовала, при необходимости легко найдутся десятки желающих, главное – инкассаторские башли – под задом.

– Сторожа и девку замочили?

– Фомка работает. Пообещал цыкнуть…

Удовлетворенный кивок. Фомке главарь верит, сказал – сделает. Лягаш пристроил на лице приветливую гримасу повернулся к фельдшеру.

– Рад видеть тебя, Корень. Побазарим в лесу, на свежем воздухе. Люблю свежатинку, болячки отступают, душа радуется… Пошли, Кариес, прогуляем дружана…

В доброжелательном приглашении «прогуляться» так и выпячивается острая угроза. Как и Кудряшу, не хочется главарю марать кровью дом лесника, пугать и без того напуганных женщин. Вон как изменилось лицо Козы – слезами налились глаза, задрожали руки.

Отказываться от «прогулки» нельзя, нужно оттянуть время, Пахомов с боевиками, наверняка, находятся уже рядом.

– Прогуляться не прочь, – беззаботно согласился Кудряш. – Действительно, лесной воздух целебен. Говорю, как медик.

– Вот и пошли.

Двинулись по малозаметной тропке в затылок друг другу. Как разведчики в годы войны. Впереди – Лягаш. Сорвал ветку, жадно вдыхает в себя терпкий аромат листьев. За ним – Корень. Ему на пятки наступает Кариес. Рука в кармане греет оружие. Приговоренного к смерти ведут к месту казни…

Прошли метров двести.

Неожиданно Лягаш резко обернулся. Ствол «макарова» направлен на Кудряша.

– Кариес, возьми его «пушку».

Телохранитель выдернул из под ремня брюк славкин пистолет, умело провел ладонями по телу в поисках второго. Не нашел и отступил вбок – босс далеко не снайпер, вполне может промахнуться и влепить пулю «другу» и охраннику.

– Признавайся, падла, скурвился?

Корень равнодушно пожал плечами.

– Ежели бы скурвился – не появился. Нервный ты стал, босс, лечиться нужно. Вернемся – сделаю укольчик…

Обычно, при упоминании «укольчика» настроение Лягаша резко меняется, он становится добрей и приветливей, послушно оголяет руку.

На этот раз не получилось.

– Ништяк, все одно знаю – скурвился! – запищал он с такой силой, что с ветки сорвалась перепуганная птаха, а Кудряш оглох. – Продался ментовским рожам, сявка, думал – прощу. Ан, нет, не будет тебе прощения!

Бандит медленно, с наслаждением поднял пистолет, нацелил его в грудь Славки.

До чего же не хочется так глупо умирать! Сколько раз майор Кудряш, выполняя особые задания службы безопасности, глядел в лицо смерти и в Афгане, и в Чечне. Смотрел и безумно надеялся на помощь друзей. Как правило, она, эта помощь, приходила во время… Сейчас почему то запаздывает…

– Молись, падла!

Загремели выстрелы. Кариес рухнул, не успев осознать случившееся. Лягаш завертелся волчком, завыл, будто подстреленный волк. Из кустов выскочил Секретарев, всадил в «волка» одну за другой все пули обоймы.

На следующий день к дому лесника подлетели два вездехода. Из них выпрыгнули омоновцы в масках, Неелов.

Иван отлично понимал – их опередили, удавовцы сработали более умело и оперативно. Поэтому он не удивился причитаниям испуганных женщин, его не поразили трупы растрелянных почти в упор Лягаша и его телохранителя.

То, что преступников лквидировали не конкуренты, а боевики офицерской организации, говорил чемодан, набитый деньгами. Ну, Костя, погоди, на манер Волка, угрожающего Зайцу, говорил про себя Неелов, встретимся – надеру уши, докрасна надеру!

Он не знал, что сидящий в электичке Бузин тоже думал о «надирании» ушей.