— Этот гандон мне изменил, — с отчаянной злостью в голосе, бросает Марк. Я смущенно отвожу глаза. Мне неловко. Отношения брата с его мужчинами для меня полны загадок. Поэтому я никогда не смогу стать тем понимающим советником и утешителем, в котором он нуждается. В однополых парах мне не понятны роли, которые играют участники союза. Я, например, могу сказать, почему мужчина изменяет своей женщине. Но почему мужчина изменяет своему мужчине для меня за гранью понимания. — С бабой, Джейс.

Марк закрыл ладонями лицо, и я испугался, что он сейчас заплачет. Но, слава Богу, этого не случилось.

— Козел. Я все для него. Он же простой бармен, никто. Вытащил его в люди, а он?

— Ты уверен?

— Что, значит, уверен? — злобно смотрит на меня, словно это я виноват.

— Ну, что Тино тебе изменил?

— Я сам видел. Он поехал сегодня к себе. Сказал, что к нему кузина приезжает. Я же знаю, где он живет, и решил сюрприз сделать, а там… Фу. Как он мог? С этой…

— Тино не предупредил тебя, что он би?

— Я никогда не встречаюсь с бисексуалами. Я ему говорил. И он промолчал. Гребаный альфонс.

— Ты не горячись. Тони же не изменил тебе с мужчиной. С женщиной, может быть, не считается?

— Ты идиот? Это хуже. Это настоящий плевок в душу, — кричит на меня Марк. Я понимаю, что поддержать брата в трудную минуту у меня не очень получается.

— Если Тони оказался таким гандоном — твои слова — то, может, это к лучшему, что ты узнал правду сейчас? И когда ты переживешь ваш разрыв, найдешь настоящего человека, который будет тем, кто тебе нужен. Ради тебя самого, а не выгоды или других меркантильных причин.

— Надо же, какой праведник, — усмехается с издевкой Марк, явно не впечатленный. А я старался. — А речи-то какие толкает. Парень, куда ты дел моего брата, который сказал бы мне: иди и порви этому козлу зад, чтобы он больше никогда и не думал так поступать с тобой. Покажи этой твари, кто хозяин, и поставь его на колени, пусть сосет до конца жизни.

Я даже бледнею, услышав сие. Хватаюсь за стакан, выпивая почти половину, закашливаюсь и чувствую себя полным придурком.

— Думаешь, я бы так сказал? — осторожно спрашиваю я.

— Уверен, — заявил Марк, откидываясь на спинку кресла, и устало прикрывая глаза. — Ты сам так бы поступил. А я говорил отцу, что он совершает ошибку, подсовывая тебе те липовые отчеты. Он советовался со мной, а я был против. Я знал, что все кончится плохо. Но ты же его знаешь! Упрямый, как черт. Сам поехал, узнав, что ты в очередной раз не вышел на поле. Такая блестящая карьера, неужели ОНА этого стоила, Джейс? — он поворачивает голову, открывая глаза. Пьяный взгляд вопросительно фокусируется на мне. Что он такое несет? Внутри меня поднимается черная волна негодования, достигая груди, ударяет в сердце.

— Что значит липовые? — Сквозь зубы, спрашиваю я ледяным тоном. Марк приподнимает голову, на лицо его появляется осознанное… виноватое, мать его, выражение.

— Джейс, я, наверное, что-то перепутал, — он лжет. Я свирепею, когда кое-что начинает складываться в моем сознании.

— Если я захочу узнать правду, то сделаю это быстро, — предупреждаю брата, требовательно глядя на него. Марк прищурился, спокойно встретив мой гневный взгляд. И его удар оказался сильнее, чем я рассчитывал.

— Я тоже так думал, Джейс, — кивнул он. — Ты готов был бросить карьеру, ради этой девушки, но не удосужился проверить информацию, которую предоставил тебе отец.