– Работаю на два фронта, – заверил ее Орсини без тени улыбки. Изабелла помрачнела, поняв, что парень не шутит.

– Ты меня даже не хочешь.

– Не хочу, – подтвердил он. Недоумение и злость мелькнули в серых глазах девушки.

– Тогда зачем?

– Назло Лайтвуду. Хочу, чтобы он подох от ревности и злобы.

– Он тебя убьет.

– Вряд ли, но помучается всласть.

– Ты дурак? Я не буду.

– Тогда я ничего не подпишу. Признаться, мне тоже плевать на Лекси Памер. Могу прямо сейчас влепить ей пулю в лоб, а ты останешься ни с чем. И придется еще долго терпеть меня под боком.

– То есть ты готов отказаться от доли в Изиде, чтобы насолить Генри?

– Думай, как хочешь. Я свое условие озвучил. – Дино достал сигареты и закурил, равнодушно поглядывая на океан.

– Ты конченый отморозок, Орсини. – Она усмехнулась. – Хотя… – Ее взгляд скользнул по его телу. – Это даже интересно. С геями я еще не спала. Черт, даже псих, оказывается, был. – Смех ее был нервным и рваным. Дино не сомневался, что Изабелла блефует.

– Смотрю, ты быстро утешилась. Я не зря старался. – Он лениво мазнул глазами по ее лицу.

– Ну, я же не дура, чтобы сходить с ума по психу. Мертвому психу, – поправила Белла. – И когда ты хочешь?

– Иди в дом. Тебя проводят в спальню. Можешь пока выпить. – Орсини с наглой ухмылкой взглянул в напряженное лицо. – Для храбрости.

И как только девушка скрылась за входными дверями, улыбка сползла с лица Дино Орсини. Некоторые вещи, которые ему придется сделать, отвратительны и неправильны, но с ним никто и никогда не церемонился. И он тоже не должен. Но все равно было тошно. Игра зашла слишком далеко. Отступить сейчас равносильно проигрышу. Закрыв глаза, он втянул носом воздух, думая о том, что ждет его после. Только мысли о свободе и дочери придавали сил жить дальше. Бороться и мстить.

Открыв глаза, Орсини бросил окурок в урну, развернувшись, направился в дом.

Изабелла сидела на кровати с бокалом вина. Высокомерная холеная сучка, которую он никогда не хотел. Черт, это будет сложной задачей. Она с вызовом посмотрела на него, закинув ногу на ногу.

– Приступим, малыш? – насмешливо спросила она, расстёгивая молнию на платье. Наверное, это ее «малыш» придало ему моральных сил и уверенности довести начатое до конца. Имеется, в виду не секс, потому что с этим было сложнее. Орсини начал с прелюдии, на ней в принципе все и закончилось, потому что реакции тела на Изабеллу Прайс не последовало, даже несмотря на все ее страстные стоны и крики, вызванные умелыми действиями его пальцев. Лайтвуд обезумеет и от одного вида кончающей на пальцах Дино единственной и любимой племянницы. Его богатая фантазия додумает все остальное, если успеет додумать.

Лекси

Я сначала не поняла, что означают тихие поскуливания, доносящиеся из соседней комнаты. Слишком погруженная в себя и свои переживания, точнее, отсутствие оных, я пребывала в своем привычном состоянии апатии, но неприятные звуки отвлекали, раздражали. Я привыкла к тишине. Я так долго была одна, наедине с пустотой и абсолютным одиночеством. Я притворялась, что меня уже нет. Фантазировала, что умерла и просто жду, когда за мной придут.

То, что за стенкой кто-то трахается, стало понятно, когда женский голос озвучил некоторые грязные пожелания между всхлипываниями и стонами. Это звучало настолько гадко и мерзко, что хотелось закрыть уши. Они напомнили мне, что где-то за стенами, даже внутри стен есть жизнь. И это бесило меня, приводя в ярость и отвращение.