Я положила подушку поверх головы, но завывания женщины все усиливались. Пошевелившись, я тоже застонала, но от боли. Мои ребра заныли, и я вспомнила… Изабелла Прайс. Дино Орсини.

Что, черт побери, происходит? Он обещал мне вернуть Андреа, а вместо этого трахает любовницу Джейсона. Что там она о нем говорила? Лучший из мужчин? Внимательный и нежный? Кто из нас более сумасшедший? Я рассмеялась в голос, представляя, как вытянулось бы лицо Джейсона, если бы он услышал… Или увидел то, что происходит сейчас.

Так тебе и надо. Больной придурок. Хотя мы все тут с диагнозом, что скрывать.

Надеюсь, что ты в аду. Горишь в пламени, проклиная меня так же, как это делаю я. Каждую минуту своей бесполезной и бессмысленной жизни. Проклинаю. Я желаю тебе только ада, всех его мучительных кругов. Пусть даже ад выплюнет тебя. Потому что я знаю, что из рая не возвращаются.

А я хочу, чтобы ты пришел.

За моей душой.

Я хочу, чтобы ты мстил мне. Врывался в мои сны, бродил тенями по ночам вдоль стен, которые окружают меня, царапая разум когтями безумия.

Я хочу сойти с ума настолько, чтобы обрести возможность видеть.

Потому что только безумцы видят тонкий мир темных сущностей.

Я не могу больше ждать, Джейсон.

Я такая дура. Я поверила, что смогу жить, оставив тебя… У не говорю «убив». Это так нелепо звучит. Смешно. Словно не обо мне. Не о нас.

О чем я вообще думала? Почему мне всегда хотелось верить в худшее, Джейсон? Может быть, ты сам виноват?

Я вздрогнула, когда дверь в мою спальню распахнулась. Странно, но тишина, которая вдруг воцарилась в доме, казалась какой-то жуткой и неправильной. Я смотрела на темную фигуру, приближающуюся ко мне.

– Дино? Что случилось? – Я резко села, вглядываясь в скрытые сумраком черты. В его руке блеснул шприц, и тогда стало страшно по-настоящему. Я понимала с невероятной ясностью, зачем он пришел. Еще недавно призывавшая смерть, я вдруг поняла, как сильно хочу жить. Не ради себя, а ради Андреа и мамы, которая не переживет, если я умру вот так…

– Дино… – тяжело дыша, произнесла я его имя, отползая к стене. – Не делай этого. Мои близкие… ты не понимаешь.

– Ш-ш-ш, Лекси. Тихо, – прошептал Орсини, вставая коленями на край мой постели. От ужаса у меня затряслись губы.

– Нет, Дино. – Я тряхнула головой, глядя в непроницаемые глаза невероятно красивого парня, который пришел убить меня.

– Не бойся. Все будет хорошо. Я позабочусь обо всем, – проговорил он нежно, но его хватка, когда он резко потянул меня за волосы на себя, была железной. Я закричала, срывая голос, захлебываясь собственным воплем, чувствуя, как игла прокалывает кожу и входит в шею.

Вот и все. Промелькнула последняя мысль, после которой я провалилась в абсолютную тьму и полетела по мерцающему всеми оттенками черного коридору.

Глава 4

Никарагуа, настоящее время.

– Не нравится кино, Генри? – мягко спросил Орсини, заметив, как вздулись вены на висках Лайтвуда. – Ну, извини. Перемотать на конец? Ты уверен, что хочешь увидеть это?

Дино вздохнул, убирая со лба Лайтвуда взмокшую прядь волос. Он весь был покрыт холодным липким потом. Он не хотел видеть…

– Если настаиваешь. У нас не так много времени, если честно.

Дино перетащил курсор в конец записи. Тот самый момент, когда задыхающаяся от удовольствия Изабелла, откидывает голову назад, позволяя Орсини благополучно и почти незаметно ввести иглу в ее шею. С губ Лайтвуда срывается подобие мучительного мычания. Девушка на экране бьется в конвульсиях и постепенно затихает.