К тому времени, когда разразилась пандемия коронавируса, роман уже начал обретать голос и структуру. Теперь я уверен, что именно работа над ним сообщила смысл и дисциплину хаотичным дням карантина и, можно сказать, позволила мне не рехнуться в водовороте центробежной жизни. Иными словами, приводя в порядок чужое прошлое, я открыл самый эффективный способ борьбы с беспорядком своего собственного настоящего.

Эпиграф можно толковать (мне хотелосьбы, чтобы толковали) именно с этой точки зрения. Он из предисловия к книге Форда Мэдокса Форда «Джозеф Конрад. Личные воспоминания», служившей мне вдохновением и поддержкой, хотя стратегии у нас с Фордом разные. Автор намеревается рассказать нам о жизни своего друга, и полностью фраза эпиграфа звучит так: «По нашему мнению, любой роман должен представлять собой биографию человека или историю случая, а любая биография человека или история случая должна представлять собой роман; и то, и другое, если написано талантливо, являет собой интерпретацию человеческой жизни». Мне нравится идея интерпретации: факты из жизни Серхио Кабреры я именно интерпретировал. Моя работа романиста состояла в том, чтобы придать великолепной магме его жизни и жизни его сестры порядок, отличающийся от примитивного хронологического; порядок, способный приоткрыть значения и смыслы, которых не видно при простом перечислении эпизодов, потому что они принадлежат различным способам познания. В этом и заключается функция романа. Именно это, кажется, понимают под «моральным воображением»: особое прочтение чужой жизни, наблюдение за ней с последующим истолкованием, проникновение в явное с тем, чтобы добраться до скрытого, тайного. Интерпретация – тоже часть литературного искусства. А реальный у нас персонаж или вымышленный – на практике оказывается деталью излишней и несущественной.

Кроме упомянутых людей, которые подарили мне свое время, поделились своими воспоминаниями – и позволили смоделировать их, разработать, придать им форму, – «Оглянуться назад» многим обязан великодушию Сантьяго Гамбоа, поддержке Пилар Рейес и Марии Линч, редакторскому скальпелю Каролины Лопес и писательскому здравому смыслу Рикардо Сильвы. Для глав о молодом Фаусто Кабрере я пользовался его мемуарами «Одна жизнь, два изгнания», а для восстановления некоторых эпизодов биографии отца Карла – «Автобиографией Дэвида Крука». Многие люди оказали мне косвенную помощь, иногда не подозревая об этом, и я хочу выразить им благодарность (и заодно освободить от всякой ответственности). Это: Эктор Абад Фасиолинсе, Ноора Бетанкур, Хавьер Серкас, Умберто де ла Калье, Гильермо Диес, Хорхе Дрекслер, Лус Элена Эчеверри, Габриэль Ириарте, Карменса Харамильо, Марио Хурсич, Ли Чоу, Альберто Мангель, Хавьер Мариас, Патрисия Мартинес, Хишам и Диана Матар, Готье Миньо, Татьяна Ольястри, Моника Рейес и Зэди Смит.