|
Незнакомец между тем продолжал колотить в дверь и молить о помощи. — Целительница! — Ложись на свой тюфяк, p?re, — прошептала Кэт, — и накройся, чтобы он тебя не разглядел. Я сама поговорю с ним. — Я не допущу, чтобы ты разговаривала с этим человеком наедине… — Прошу тебя, успокойся! Ему нужна Целительница, ее они получат. Притворись немощным… если мне понадобится твоя помощь или совет, я скажу, что должна поухаживать за тобой. Встану рядом на колени, и мы пошепчемся, он ни о чем не догадается. — Ладно. Когда это ты успела стать такой сообразительной и смелой? — Он обнял ее, испытывая тоску по той девочке, которой она когда-то была. — Да поможет нам Бог. Он с неохотой отпустил ее. Подняв повыше свечу, она вглядывалась в лицо стоящего на пороге человека, никакого не дьявола, как она ожидала, а испуганного, растерянного — и совершенно незнакомого; она определенно не встречала его ни в соседней деревне, ни во время их недавнего путешествия в Париж. А между тем внешность у него была приметная, она наверняка запомнила бы его, если бы видела раньше. Его фигура почти целиком заполнила дверной проем. Чувствуя, что он рвется войти, Кэт, собрав все свое мужество, решительно преградила ему дорогу. По виду незнакомец был моложе отца, но старше ее самой, рыжеволосый, с умным, цепким взглядом и высоким лбом. Его одежда не свидетельствовала о бедности, но была в беспорядке и испачкана, так же как и волосы. Складывалось впечатление, что совсем недавно он участвовал в схватке. На его настойчивость она ответила полным решимости взглядом. — Сэр, аптекарь преувеличил мои умения, и я не… Не дослушав, он оттолкнул ее в сторону и перетащил через порог волокушу, на которой лежали два человека — тяжелая ноша даже для мужчины гораздо более сильного. — Они ранены! Помогите им! Он наклонился к своим товарищам, один из которых корчился и стонал от боли. С его губ слетали слова: — Гильом… Помоги мне, Гильом… Он проткнул меня… насквозь… — Дайте света… ничего не разглядеть, — властным голосом обратился незнакомец к Кэт. Она подняла повыше свечу, а он откинул одеяло, которым были накрыты раненые. Увидев то, что скрывалось под ним, она часто, тяжело задышала и забормотала молитву. Грязная, разорванная одежда обоих мужчин пропиталась кровью. На первый взгляд было невозможно сказать, чья это кровь, обоих или только одного раненого. — Господь Всемогущий! — воскликнула Кэт. — Что, где-то был бой? — Она испуганно посмотрела на того, кого назвали Гильомом. — Рядом англичане? Незнакомец бросил на нее подозрительный взгляд. — Целительница, хотя, клянусь, вы слишком молоды для такого звания, с этими добрыми людьми разделались не псы-англичане, а солдаты Карла Наваррского, наши же соотечественники! Испытывая острое чувство облегчения, она услышала, что Алехандро окликнул ее. Гильом мгновенно повернулся на голос, положив руку на рукоять пристегнутого к поясу ножа. Это мой p?re, — торопливо объяснила Кэт. — Он нездоров. Она метнулась к тюфяку Алехандро и опустилась рядом с ним на колени. — Будь осторожна, — зашептал Алехандро, — тут, возможно, кроется опасность… — Что мне делать? Он говорит, это не англичане. |
