Но, произнеся эти слова, Секари почувствовал что-то вроде предчувствия…

Поездка Икера вдруг показалась ему большой угрозой. Ему стало не по себе, но, не имея возможности объяснить свои страхи, он предпочел умолкнуть и не беспокоить своего друга…

Ни одного раза во время пребывания Провозвестника ливанцу не было позволено говорить с Биной. Когда она возвращалась домой, выполнив задание, то укутывалась в покрывало и закрывалась в комнате, где иногда ее навещал хозяин.

Дух подданных Провозвестника постепенно поднимался. Благодаря бродячим торговцам, которым Бина – с виду такая же клиентка, как и другие, – давала указания, контакты между различными группами заговорщиков Мемфиса снова были восстановлены. Провозвестник, живой и здоровый, продолжал проповедовать истинную веру и призывать к продолжению борьбы.

Медес и Жергу уже предложили несколько схем точечных ударов, способных посеять панику в городе.

– Тебе выбирать, какие из них удачнее, – сказал Провозвестник ливанцу.

– Господин, я коммерсант и…

– Ты хочешь большего. Я за это тебя не ругаю. И не сержусь за некоторые неудачи. Если хочешь стать моей правой рукой – человеком, который будет знать все о каждом жителе этой страны, отделять верных от неверных, тебе нужно идти вперед. Завтра, мой храбрый друг, ты возглавишь стражу нового режима и будешь сурово карать тех, кто его не соблюдает.

В несколько секунд ливанец представил себе ту власть, которая сосредоточится в его руках… Рядом с ним Собек будет выглядеть игрушкой.

Эта почти абсолютная власть, о которой он так долго мечтал, была вовсе не миражом. Только Провозвестник мог ему ее дать!

Голос Провозвестника вернул его с облаков на землю.

– Мы с Биной уезжаем на Абидос.

– Сколько людей вам нужно с собой?

– Нам хватит постоянного жреца Бега.

– По словам Жергу, это место строго охраняется и…

– Он все подробно мне рассказал. Займись хорошенько Мемфисом, а я подстерегу Икера. На этот раз никто и ничто его не спасет. Одновременно я разобью сердце Абидоса, а заодно и сердце Сесостриса. Хрупкая Маат разлетится на части, и поток изефет хлынет отовсюду! Никакая плотина его не удержит! Древо Жизни превратится в древо смерти!

51

Анубис с головой шакала привел Исиду к огненному кругу.

– Ты все еще хочешь продолжать огненный путь?

– Я этого хочу.

– Дай мне руку.

Исида целиком доверилась глухому голосу.

Ни одно из чувствующих существ не осмелилось бы приблизиться к этому высокому пламени, от которого исходил нестерпимый жар.

Но юная жрица, уверенная в своем проводнике, даже не попыталась отступить.

Когда загорелось ее платье, внезапно наступило неожиданное успокоение.

Она находилась внутри храма Осириса.

– От твоего прежнего непосвященного существа, – произнес Анубис, – не осталось ничего. Вот ты обнаженная и беззащитная стоишь перед двумя путями. Какой ты избираешь?

Слева от Исиды простирался водный путь, по сторонам которого располагались часовни, охраняемые гениями с пламенеющими головами. Справа от нее – черный земной путь, нечто вроде плотины, петляющей между водными пространствами. Их разделял непреодолимый канал жидкой лавы.

– Не нужно ли пройти оба?

– Водный путь приводит к небытию, земной путь пожирает. Ты все еще настаиваешь?

– Зачем сомневаться, раз меня ведешь ты и ведешь туда, куда я должна идти?

– Этой ночью мы пойдем по водному пути.