|
Призывов матюгальника по-прежнему никто не слушал. Беженцы преодолевали вторую линию колючки. Труба отдал короткий приказ. Возле командирской позиции заработал пулемет. Одна очередь. Вторая. Третья… Оглушительное рваное эхо покатилось по МКАД. Пулеметчики стреляли в воздух. Это было последнее средство, которое безотказно срабатывало всегда. Но не сработало сейчас. Толпа и не подумала останавливаться. Прожекторы нервно елозили по людской массе, запутавшейся в колючей проволоке. «Женщины, дети, старики», — отметил про себя Борис. Ну, этим точно ничего не светит. Никто им даже временной, даже кратковременной рабочей визы не даст. От такого балласта столица избавлялась в первую очередь. Интересно, а где их мужики-то? Хотя… Понятно где. Прикрывают тылы, наверное. Или прикрывали. Пока было кому прикрывать. Беженцы завалили еще один ряд колючей проволоки. — Что?! Зачем?! — снова услышал Егор удивленный голос комвзвода. На этот раз громкость была отменная: Труба не говорил, а кричал в рацию, не забыв по своей неизменной привычке присовокупить пару непечатных словечек. — Но ведь… И долгая-долгая пауза. Теперь Труба, судя по всему, не орал — слушал. Видимо, теперь орали на него. Правда, что именно хрипит рация на командном пункте, понять было сложно. Затем Егор разобрал злое и обреченное: — Есть… Никак нет… Так точно… Клюв, совсем уж по-птичьи вытянув шею, следил за Трубой. — По моей команде! — Басовитый хорошо поставленный голос взводного разнесся над позициями. — Огонь на поражение! Глава 2 Че-е-его?! Егор не верил собственным ушам. На какое еще, на фиг, «поражение»? Раньше до такого никогда не доходило. — По команде — огонь на поражение! — ошалело, с небольшой заминкой продублировал приказ Трубы командир второго отделения. И… — По команде — огонь на поражение! — послышалось со стороны третьего отделения. Егор промолчал. В свете прожектора он увидел, как на колючку лезет, царапая тонкие ручонки, девчушка лет десяти. Худющая, в каком-то рваном тряпье. Снизу девочку подсаживает мать. И их им приказывают расстреливать! — Гус, мать твою! — взорвался взводный. — Какого хрена сопли жуем? Командуй отделением! — Прошу повторить приказ, — нахмурился Егор. — Огонь! — раздраженно рявкнул комвзвода. — На поражение! Что непонятного? — Остановитесь, или мы вынуждены будем открыть огонь на поражение! — грянул с ворот громкоговоритель. Все было понятно. Все, кроме одного. — Это же люди, — пробормотал Егор. — Не интродукты. Не твари. — Вижу, епть! — выплюнул взводный. — Знаю! — Это какая-то ошибка. — Это приказ, Гус! — брызжа слюной, Труба вымещал злость на ершистом подчиненном. — Выполняй! Прожектор снова мазнул по внешней обочине МКАД. Девчушка сорвалась с колючей проволоки. Кажется, плачет, прижав к груди исцарапанные руки. Мать снова поднимает ее на заграждения. — Да пошел ты! — выплюнул Егор. — Что?! — Выполнять такие приказы я не подписывался! Труба выматерился — витиевато и от души. И кажется, выпустил пар. — Неподчинение старшему по званию при выполнении служебных обязанностей? — Это взводный сказал уже без злости. Каким-то отстраненным глухим и пустым голосом. — Под трибунал ведь пойдешь, Гус. — Плевать! — А вот у Егора эмоции били через край. — В беженцев стрелять не буду. У меня контракт на защиту города от тварей. Клюв, отстранившись от бойницы, внимательно наблюдал за Егором и командиром. |
