|
Они теперь тоже не останутся без добычи. Стрельба стихла. И на этот раз — до утра. Беженцы были остановлены. Нападение интродуктов отбито. Глава 3 — Ну и какого ты уперся? Почему не стрелял, когда было приказано стрелять? — Подполковник Кабаев, возглавлявший оборону Восточного сектора, смотрел на Егора тяжелым немигающим взглядом больших, чуть навыкате, выцветших глаз. Нездоровое одутловатое лицо подполковника было похоже на лицо утопленника. Егор глаз не отвел. В просторном кабинете с окнами, забранными решеткой (на всякий случай: иногда через Стенку сквозь огонь зенитчиков все же пролетали мелкие тварюшки, которых потом отстреливали милиция и части гражданской самообороны), кроме них, больше не было никого. Егора и подполковника разделял заваленный бумагами стол. — Гус, я ведь тебя давно знаю… Это была истинная правда. Еще до начала всех этих катаклизмов Егор служил под началом Кабаева. Да и позже неоднократно отличался при отражении атак тварей, удостаиваясь личной похвалы подполковника. — И я хочу помочь. Наверное, это тоже было правдой. Но Егор молчал. Кабаев вздохнул: — В чем дело, Гус? Все стреляли. Ты — нет. — В контракте, который я подписывал, нет такого пункта, чтобы расстреливать беженцев, не проявляющих агрессии и не представляющих угрозы, — отчеканил Егор. — Но в контракте имеется пункт о беспрекословном подчинении командиру. — «Во всем, что касается обороны города от интродуктов», — процитировал Егор упомянутый параграф. Кабаев неодобрительно покачал головой. — Согласен, форма контракта несколько… хм… устарела, скажем так. Но в конце концов, не в бумажке же дело. Ты взрослый и, как мне до сих пор казалось, разумный человек. Ты должен понимать, Гус есть определенные правила, по которым всем нам теперь приходится играть. Либо ты следуешь этим правилам, либо выходишь из игры. А выход здесь один. За Кольцо. Все ясно? — Нет. — Егор упрямо выставил подбородок. — Не все. По людям палить зачем? Нас поставили оборонять Кольцо от тварей. — Раз поступил приказ, значит, так надо было. По людям надо было. И иначе было нельзя. — До прошлой ночи обходились без этого. — А больше вот не обходимся. — Кабаев покачал головой. Вздохнул: — И у нас теперь тоже не обходится. — В каком смысле «и у нас тоже»? — не понял Егор. — На южном и северо-восточном участках уже расстреливали беженцев. И на западном было пару раз. — Расстреливали? — Егор удивленно поднял голову. Стреляли на Кольце часто. Только до сих пор он думал, что стрельба велась исключительно по тварям-интродуктам. Выходит, ошибался. — Расстреливали-расстреливали, — заверил его подполковник. — Только это… ммм… не афишировалось, в общем. Ну да, это не та работа, которой стоит гордиться. — До сих пор наш сектор был относительно благополучным, — продолжал Кабаев. — Но когда беженцы прут отовсюду, нельзя все время оставаться чистенькими. — По Рязанке шли в основном женщины и дети. — И что? Женщины, дети, старики, больные, калечные и умирающие приходят к Кольцу почти каждый день. — В последнее время реже, — возразил Егор. — Гораздо реже. — Это неважно. У нас и так не хватает ресурсов, а что будет, если пускать за Стенку всех страждущих? Чем прикажешь кормить эту прорву народа, где ее размещать, как защищать? Сейчас такие времена, что приходится контролировать количество ртов. И соотносить их с качеством всего остального, что к этим ртам прилагается. |
