Вертолет приближался к горам. Вершины росли на глазах, их уступы казались все более иззубренными, отвесные склоны все более дикими. «Горы здесь высокие, — подумала Тэсс, — не менее семи тысяч футов, однако они ниже, чем в Швейцарии и Колорадо, куда отец иногда брал меня кататься на лыжах». Но вершины этих гор были отвеснее, а потому казались выше, а теснины — недоступнее. «Первозданные», — подумала она. Она убедилась в этом воочию, когда ущелье стремительно приблизилось. У нее даже закружилась голова, как только она взглянула вниз. Там, среди непроходимого леса, змеилась, огибая гигантские валуны, узкая грунтовая дорога, ведущая в ущелье. Тэсс окаменела, увидев, что вертолет влетел в ущелье, и теперь его грохот отдавался оглушающим эхом от скалистых утесов по бокам машины. Вертолет с трудом помещался в узкой теснине, и Тэсс испугалась, что лопасти винта заденут ее гранитные стены. Но вот наконец машина вынырнула из ущелья. Тэсс облегченно вздохнула, но у нее снова перехватило дыхание, когда вертолет резко пошел вниз. Появилась маленькая долина, окруженная густым лесом. В центре ее величественно возвышалось каменное строение, к которому жались одноэтажные домишки, а дальше кольцом тянулся лабиринт огороженных пастбищ. Вертолет снижался в сторону величественного строения.

Как и дома фермеров в долинах под Памплоной, оно было сложено из камня и покрыто черепицей. Но на этом сходство и заканчивалось. Приземистые скромные фермы не шли ни в какое сравнение с тем огромным впечатляющим сооружением, на которое она сейчас смотрела, борясь с тошнотой от неприятного ощущения падения.

— Это замок, — объяснил Джеррард, — но не того типа, как вы привыкли видеть в Англии или во Франции, вообще где-нибудь в Европе. Это испанский замок. На юге их строили в арабском стиле, а здесь, на севере, все замки вот такого типа: без башен с бойницами, без крепостных валов, рва и разводного моста. Он — нечто среднее между помещичьей усадьбой и крепостью. Камень и черепица неподвластны огню. Единственная деревянная деталь снаружи дома это…

— Ставни, — крикнула Тэсс сквозь рев резко снижающегося вертолета. — Даже отсюда видно, какие они толстые.

Джеррард кивнул и продолжал:

— А внутри в каждой комнате по нескольку дверей, таких же толстых. Они еще одна преграда на пути огня. Однако теоретически поджечь ставни нельзя: когда мы подлетим поближе, вы увидите узкие бойницы в пятифутовых каменных стенах. Вражеский лучник не смог бы пересечь открытое пространство перед замком и выпустить подожженные стрелы, потому что оно легко простреливается из замка, а в лучников, скрывающихся за этими узкими бойницами, попасть просто невозможно.

Когда вертолет начал приближаться к месту посадки, Тэсс заметила пасущихся в полях животных.

— Ваш друг разводит скот?

Джеррард озадаченно взглянул на нее, затем морщинки на его лбу разгладились.

— А, понятно. Вы подумали, что это мясной скот. Но нет, это быки. Мой Друг увлекается их разведением. Часть из них в следующем месяце пошлют на знаменитый карнавал в честь Святого Фермина в Памплоне. Уверен, что вы читали о нем: каждое утро после сигнальной ракеты разъяренных быков прогоняют по улицам, где мужчины демонстрируют свою храбрость, стараясь пробежать впереди мчащегося в ужасе стада. Некоторые молодые люди падают, быки растаптывают их копытами, поднимают на рога. Восемь дней и ночей шумного празднества. Восемь дней освященного обычаем ритуала.

Тэсс действительно читала обо всем этом, и теперь, оказавшись совсем рядом с животными, предназначенными для подобных празднеств, с любопытством рассматривала их мускулистые бока, широкие горбатые спины, длинные загнутые рога, торчащие из массивного крепкого лба. Быки. Они были неотъемлемой частью испанской культуры, и Тэсс восприняла как должное их присутствие здесь, пока вдруг не заметила быка, который пасся в загоне отдельно от других.