«Боже милостивый, — ужаснулась Тэсс, — а что, если они внутри?»

Завыли детекторы дыма. В спальнях. В коридоре. В холле. На кухне и в других комнатах внизу. Их пронзительный дружный вой оглушил Тэсс.

Страшное подозрение крепло. «Нет, они не ограничатся тем, чтобы просто поджечь дом и убежать! Им важно убедиться, что я погибла. Что, если они в доме? Они постараются не выпустить нас из дома! Они сделают так, чтобы наша смерть выглядела как несчастный случай при пожаре! Но если таков их замысел, когда мы попытаемся убежать из дома, они убьют нас прежде, чем это сделает огонь!»

— Тэсс, почему ты останавливаешься? — недоумевала мать, прижимая ко рту рукав ночной рубашки и шумно дыша через него. — Что с тобой? Дым становится все гуще! Мы задохнемся, если будем медлить.

По мере того, как росло страшное подозрение Тэсс, ею овладевала настойчивая отчаянная мысль.

— Мама, — спросила она, — что ты сделала с папиным пистолетом? Он до сих пор у тебя?

— Не понимаю. Зачем тебе понадобился пистолет?

Тэсс взволнованно повернулась лицом к матери.

— Погоди, мама. Ты сохранила его после смерти отца? У тебя есть этот пистолет?

Мать закашлялась.

— Какое это имеет значение? Нам надо думать о другом.

— Пистолет, мама! Что ты с ним сделала?

— Ничего! Он лежит там, где отец всегда держал его, как и все другие вещи, которые я оставила на их прежнем месте. — Даже через шесть лет боль утраты не покинула мать, отразившись на ее перепуганном лице. — Ты же знаешь, я не смогла заставить себя расстаться ни с одной его вещью.

Позади клубился дым. Слева, в холле у лестницы, тьму прорезали вспышки света. Огонь! Тэсс съежилась от страха и, схватив мать за плечи, спросила:

— В его спальне?

— Да. В этой комнате ничего не трогали с того самого дня, когда отец, попрощавшись с нами, улетел в Бейрут.

— Да благослови тебя Господь! — воскликнула Тэсс, с жаром целуя мать в щеку. — Быстрее! За мной!

— Но я все-таки ничего не понимаю!

— У меня нет времени объяснять! Ты должна понять одно: я люблю тебя, мама! И стараюсь спасти тебе жизнь!

— Ну что ж, — ответила мать, задыхаясь, — для меня этого достаточно.

Бросив испуганный взгляд на языки пламени в холле, Тэсс схватила мать за руку и потащила ее направо по коридору.

— Положись на милость Божью и делай, что я говорю.

Добравшись до крайней правой двери, Тэсс распахнула ее и потянулась к выключателю.

— Мне надо тебя кое о чем предупредить, — начала мать.

— Не сейчас!

Но когда Тэсс щелкнула выключателем и загорелся верхний свет, она остолбенела, поняв, почему мать хотела ее остановить.

Этой спальней отец пользовался, чтобы не беспокоить мать Тэсс, когда за полночь возвращался домой после экстренных совещаний в Государственном, департаменте.

Но теперь спальня напоминала убогое жилище мисс Хэвишем из «Больших ожиданий» Диккенса. Все в ней было покрыто шестилетним слоем пыли — ковер, кровать, приставные столики, лампы, телефон, комод. При виде паутины, которая оплела углы и свисала с потолка, Тэсс гадливо передернулась, словно ей предстояло войти в гнездо пауков. Оттого, что Тэсс резко распахнула дверь, тучи пыли поднялись вверх, закачалась паутина, и комнату окутала пелена, к которой добавился дым, выползавший из решетки кондиционера.

— Мама! — в ужасе воскликнула Тэсс.

— Я хотела тебя предупредить, — ответила мать.