|
Он подозревал, что очень о многом она не решалась ему рассказать. - Что вы скажете этим людям, - спросил он, - когда в эти земли по нашим следам придет беда? Лио, как они будут к нам относиться после этого и за кого они нас примут? Она нахмурилась, наклонилась вперед, положив руки на колени. - Я думаю, нас обоих они считают кел - тебя, быть может, полукровкой... Но задавать вопросы напрямик я не решилась. Что нам делать? Предупредить их? Хотелось бы. Но мне хотелось бы также знать, что мы в них разбудим, сделав это. Они мягкосердечны - это подтверждается всем, что я здесь видела и слышала. Но то, что их защищает... может быть несколько иным. Я согласна с их точкой зрения, что они живут в глуши, и это безопасная жизнь, но в полном забвении, и потому им следует просто плыть по течению. Будь осторожней в своих словах, - посоветовала она. - Когда говоришь на языке обитателей Карша, остерегайся упоминать имена, которые могут быть им известны. Для этого нам придется стараться говорить на их языке. Я сделала для этого все возможное, и ты тоже; в этом ключ к нашей безопасности, Вейни. - Я пытаюсь, - сказал он. Он одобрительно кивнула, и остаток дня они провели, прогуливаясь по деревне и по окраинам полей, разговаривая друг с другом. Он старался запоминать каждое слово, которое могло ему здесь пригодиться. Он ожидал, что Моргейн назначит отъезд на следующее утро. Она этого не сделала. Когда пришла ночь и он спросил, выедут ли они вообще, она пожала плечами и не ответила. На следующий день он не стал более задавать вопросов и занялся обычными делами, как и Моргейн. Тишина действовала на него целебно; долгий кошмарный сон, оставшийся за их спинами, казался иллюзией, а это солнечное место было реальным. Моргейн ни слова не говорила об отъезде, словно боялась сглазить, навести лишним словом беду на них самих и на людей, давших им приют. Но подсознательная тревога не проходила, ибо дни проходили за днями, а они все не отправлялись в путь. Однажды он спал бок о бок с нею - они спали теперь одновременно, не неся по очереди дежурства, - и проснулся в холодном поту, с испуганным вскриком, который заставил Моргейн потянуться к оружию. - Дурные сны в такой спокойной деревне? - спросила она. - На свете есть много мест, где они гораздо уместнее. Но в ту ночь она тоже была беспокойна и долго после этого лежала, неподвижно глядя в пламя очага. Он не помнил, что именно ему приснилось, просто что-то зловещее и ползучее, словно клубок змей, и он ничего не мог с собой поделать. "Это обитатели деревни не дают мне покоя", - думал он. Оба они были здесь не к месту и оба знали об этом. И все же они тянули время, думая больше о себе, чем о других, наслаждаясь покоем... который крали у людей, давших им приют. |
