— Хотел, — согласился я. — Что ты задумал, Петер? Ты смог договориться с ургатами? Убедил их встать на вашу сторону.

Косак резко натянул поводья, так, что его конь всхрапнул и встал как вкопанный, я проехал чуть вперед и остановился тоже. У молодого князя было бледное, каменное лицо.

— Так что?

Его глаза сузились, рука сама потянулась к мечу. В других обстоятельствах это было бы почти смешно. Он — меня!

— Не думай, что сможешь убить меня, — холодно сказал я.

Он вздрогнул, отдернул руку.

Так я прав?

— Да, Петер, я хотел поговорить. Поговорим?

— Нам не о чем говорить! — зло выдохнул он.

— Тогда зачем ты здесь?

Красные пятна пошли по бледному лицу — все-таки он еще слишком молод…

— Лучше уходи! Уходите все! Это не ваша земля!

— А то что? — поинтересовался я, подъезжая чуть ближе.

— Умрешь! — зашипел он, подобрался, ощетинился, словно ожидая удара.

Я улыбнулся.

— Дэвы не пойдут, они никогда не сражаются на стороне смертных.

— И не надейся! — взвился он.

Так я был прав?! Они договорились? У Косака было такое страшное лицо — злость и смятение одновременно.

— Дурак. Я могу хоть сегодня отдать приказ и сжечь Хатогу подчистую. Погибнут люди…

Он вдруг выпрямился в седле, гордо расправил плечи, глубоко вдохнул, собрал все остатки своего достоинства.

— Как хочешь, — голос его вдруг стал на удивление спокойны и ровный. — Это того стоит.

Повернулся и поехал прочь.

Я понял, что завидую ему.

* * *

Собака тявкнула за углом, и только тогда понял, как болит затекшая от напряжения шея, выдохнул, расслабив плечи.

Зачем пришел? Не стоило, столько лет прошло…

Кенек жил на окраине Хатоги, все в том же доме, я помнил каждое бревно, каждую трещинку в этих стенах… хотя пожалуй, трещин добавилось за эти годы.

Глубоко вдохнув, ударю кулаком в дверь. Вечер уже… весь день ходил кругами, находил тысячи поводов задержаться… Но сколько можно тянуть?

Тихо. Толи спят уже, толи дома нет… может уехали куда?

Снова постучал. И почти сразу в окошке замерцал огонек, скрипнула половица, и тяжелые шаги раздались за дверью. Тут же замерло сердце, боясь пошевелиться, и я уже ждал, что вот сейчас… но на пороге неожиданно возник рослый косматый детина, лет так семнадцати, с масляной лампадкой в руке.

— Чего надо? — осведомился он, удивленно разглядывая меня. Выглядел я, пожалуй, не слишком обычно для гостя.

Так и не нашел что ответить. Детина нахмурился… и я вдруг понял, на кого он похож.

— Роин?

Он замер, прищурился, недоверия во взгляде только прибавилось.

— Ты меня знаешь? — поинтересовался с сомнением, переминаясь с ноги на ногу.

Нет, конечно же нет, такого не бывает. Просто похож, как две капли воды.

— Нет, — покачал головой, — просто похож… Я знал когда-то…

— На дядьку моего? да? — молодой Роин вдруг расплылся в широченной улыбке, — так ты дядьку моего знал? Тоже Роином звали. Мать говорит я на него очень похож. Я сам-то никогда не видел, он помер еще когда меня и на свете не было.

Мать. Конечно, я давно это знал… но не верится, все равно.

— Рой, кто там?

В сенях появился невысокий мужичок с окладистой бородой, он немного прихрамывал, придерживаясь за стену левой рукой.