Вскоре Карина и лорд Линч остались одни в этой части гостиной. Опустившись рядом с ней на диван, он как щитом загородил ее собой от любопытных глаз тех, кто больше не мог удерживаться от того, чтобы не поглазеть на нее.

– Я потерпела неудачу, – с тоской в голосе сказала Карина.

– Нет, вы достигли одной цели: Перси Рокли постигла кара, гораздо худшая, чем смерть. Он больше никого не сможет ограбить, как ограбил вашего отца и меня.

– Но все, что он выиграл, останется у него? – задала Карина мучивший ее вопрос.

– Не завидую ему. Напротив, мне кажется, Перси с готовностью отдал бы все это за то, чтобы вернуть правую руку.

– У меня такое чувство, будто меня чего-то лишили: ведь я уже приготовилась идти в тюрьму.

– Вы совершили гораздо большее, чем могли бы, покончив с Перси. Благодаря вам его друзья узнали, что он просто мокрая курица. Они никогда не забудут, как он хлопнулся в обморок от страха, а смех перенести гораздо тяжелей, чем даже инвалидность.

– Но Клеверли останется у него, и владеть замком будет тоже он. Я хотела навеки лишить его возможности наслаждаться подобными вещами, – сказала девушка и, заметив выражение лица лорда Линча, догадалась:

– Вы вспомнили о том, что ваша матушка еще ничего не знает?

– Я знаю, что сейчас должен поговорить с поверенным, а потом набраться мужества и предстать перед матерью. Ваша храбрость придаст мне сил.

– О, прошу, не говорите о моей храбрости. Я чувствую себя посрамленной: пыталась сделать так много, а не добилась ничего.

Лорд Линч промолчал, и через минуту Карина тихо спросила:

– Если вы покинете замок, что будет со мной и Дипой?

– Вы последуете за мной, куда бы я ни поехал. Я просто перестану существовать, если не буду видеть вас, знать, что вы рядом.

Карина почувствовала, как его слова, его полный страсти голос зажигают где-то внутри ее пламя.

– Как же мы будем жить, – спросила она, – зная, что должны скрывать свою любовь, ибо к этому вынуждают причины, в которые вы не посвящаете меня?

– Мне кажется, я не перенесу эту пытку: видеть вас изо дня в день, из года в год и не иметь права прикоснуться к вам.

Сила чувств Карины была так велика, что она осмелилась поддразнить лорда Линча:

– Я люблю вас. Разве это не важнее любых ваших тайн?

Глаза его вспыхнули огнем, губы сжались.

– Не искушайте меня, – ответил он хриплым от переполнявших его чувств голосом. – Я хочу обладать вами, больше, чем, кажется, вообще возможно испытывать желание к женщине. Я люблю Вас. Вы для меня как ангел на небесах, но и как жена, которая для мужчины значит больше всего на земле. Я хочу целовать вас, держать в объятьях, хочу, чтобы вы стали моей. О Карина, попытайтесь понять меня, но не требуйте невозможного.

От этих слов лорда Линча Карину охватил трепет, а звучавшая в его голосе. страсть захлестнула се, словно волна.

– Я должна идти, – сказала она прерывающимся голосом и встала с дивана.

Лорд Линч тоже поднялся. На его бледном лице выделялись потемневшие глаза, и, когда он посмотрел на нее, ей показалось, что он коснулся ее губ.

Когда он был уже у дверей, в комнату вошел полковник Уэйкфорд и воскликнул:

– Смотрите, что я принес!

Он швырнул что-то на стол, и Карина увидела коробку, наполненную колодами игральных карт.

– Что это, черт возьми? – спросил один из мужчин, недовольный тем, что пришлось оторваться от карт.

– Это я обнаружил в комнате Перси, когда помогал доктору собирать его в больницу. Я заметил, что слуга Перси незаметно пытается засунуть коробку подальше от посторонних глаз.