Неужели Николай Владимирович запамятовал, когда он начал сражаться с.большевиками? Сильно сомневаюсь. А вот, что подлинные авторы этой «цедули» этого не знали — убежден. Поэтому и повели отчет с 1918 года, руководствуясь заявлениями Ленина о начале Гражданской войны.
Но и это еще не все. Что это за определение «проступки против трудящихся СССР»? Во-первых, Скоблин с оружием в руках боролся с советской властью, что рассматривалось в несколько иной статье Уголовного кодекса РСФСР. Во-вторых, против трудящихся первого в мире государства рабочих и крестьян Николай Владимирович не мог бороться по определению, ибо создано это самое государство было в тот момент, когда Русская армия находилась уже в Болгарии, Сербии, Турции и Тунисе. В-третьих, разведка, на которую якобы согласился работать Скоблин, правительственным органом не являлась тогда, равно как не является и теперь.
Заявление Скоблина сопровождал отчет Ковальского: «Генерал пошел на все и даже написал на имя ЦИК просьбу о персональной амнистии. По моему мнению, он будет хорошо работать. Жена генерала согласилась работать на нас.
Подписка Скоблина написана симпатическими чернилами «пургеном» и проявляется аммоняком (летучая щелочь). Беда в том, что когда аммоняк улетучивается, то снова письмо теряется. Пусть у нас его проявят какой-либо другой щелочью после первого чтения. Визитная карточка служит паролем. Генерал будет разговаривать с любым посланным от нас человеком, который предъявит такую визитную карточку».
Москва немедленно ответила: «Вербовку генерала считаем ценным достижением в нашей работе. В дальнейшем будем называть его “Фермер“, жену — “Фермерша“. На выдачу денег в сумме 200 американских долларов согласны. Однако деньги ему надо выдавать не вперед, за следующий месяц, а за истекший, так сказать, по результатам работы. Пять тысяч франков выделены.
Однако, прежде чем мы свяжем “Фермера“ с кем-либо из наших людей, нужно получить от него полный обзор его связей и возможностей в работе. Пусть даст детальные указания о людях, коих он считает возможным вербовать и составит о них подробную ориентировку. Возьмите у него обзор о положении в РОВС в настоящее время и поставьте перед ним задачу проникновения в верхушку РОВС и принятия активного участия в его работе. Наиболее ценным было бы, конечно, его проникновение в разведывательный отдел организации.
В докладе “Сильвестрова” упоминается о том, что она (Плевицкая. — А. Г.) также дала согласие. Однако мы считаем, что она может дать нам гораздо больше, чем одно “согласие“. Она может работать самостоятельно. Запросите, каковы ее связи и знакомства, где она вращается, кого и что может освещать. Результаты сообщите. В зависимости от них будет решен вопрос о способах ее дальнейшего использования».
Обратите внимание на странность. Скоблину тут же сокращают жалованье. И это ценнейшему агенту, пусть он пока ничего не сделал! А если он огорчится и откажется? Чем его шантажировать? Письмом, которое само исчезает?
Налицо откровеннейший дилетантизм. Даже школьница, начитавшаяся детективных романов про шпионов, знает, что о них надобно заботиться. И обижать их в первый же день работы не следует. Или кто-нибудь считает, что авторы легендарного «Треста» впали в маразм и решили действовать в этот раз от противного? Дескать, в эмиграции полные дураки собрались, которых семь лет водили за нос, а они этому радовались. А сейчас мы глупости будет делать, а они и это проглотят. Потому что дураки!
Что значит «полный обзор связей»? В Москве хоть понимали, кто такой Скоблин? Да корниловского генерала в эмиграции каждая собака знала! Николаю Владимировичу легче было бы отправить на Лубянку «Очерки Русской смуты» и тома, изданные фон Лампе в серии «Белое Дело» с дарственной надписью: все фамилии, которые вы найдете на этих страницах, — мои связи. |