Это еще один важнейший момент в этой истории. Запомните, чтобы потом не возвращаться на эти страницы: именно Миллер начал то, что потом назовут «русская война в Париже», а вовсе не Скоблин!

В январе 1937 года Миллер решил назначить капитана Киселева начальником группы корниловцев в Финляндии вместо преданного Скоблину капитана Батуева. Николай Владимирович был в бешенстве. Добившись приема у председателя Русского общевоинского союза, он открыто ему заявил, что прикажет всем группам Корниловского полкового объединения не подчиняться Миллеру.

Это был уже не бунт. Это открытое состояние войны. Войны, в которой Евгений Карлович не имел ни единого шанса на победу. Авторитет Скоблина среди не только корниловцев, но и всех полковых объединений Юга России был настолько высок, что они все могли в одночасье перестать подчиняться Миллеру. Кем бы он тогда руководил? Сам собой? Или одним лишь начальником канцелярии Русского общевоинского союза генералом Кусонс- ким, который сам жил надеждой, что недалек тот день, когда вместо Миллера РОВС возглавит Шатилов?

В отместку «архангельскому деду» Скоблин и Шатилов устроили новый виток «бунта маршалов». Командир марковцев Пешня всю Гражданскую войну служил в Корниловском полку. И, разумеется, Скоблин для него значил много больше, чем какой-то там Миллер. Но особо разошелся Туркул. Весь русский Париж содрогался от исторгаемых им ругательств в адрес «бездарной старческой головки», которая развалила Русский общевоинский союз. В главном дроздовце неожиданно для всех проснулся Цицерон, и он с жаром взялся агитировать своих офицеров в необходимости перемен в РОВС. Прежде все, речь шла о необходимости боевой работы и четкой политической программы, дать которые мог только Шатилов, а не этот «трухлявый гриб».

Озлобленный до предела Туркул, подстрекаемый Скоблиным, перешел от слов к делу. Он организовал политическую партию Русский национальный союз участников войны. Выражая бешеное недовольство полным крахом РОВС, Туркул и его соратники, среди которых первую скрипку играл старейший чин «Внутренней линии» (а как же иначе-то!!!) капитан Ларионов, взывали всех начинать активно бороться за Россию. Программное выступление Антона Васильевича настолько показательно, что его имеет смысл привести почти полностью. Склонен думать, что его подлинный автор генерал Шатилов:

«Полтора года назад у меня и моих единомышленников возникла идея национального отбора — идея сплотить всех тех, кто в тяжёлой эмигрантской ночи во всех трудностях борьбы за кусок хлеба на чужбине не оторвался от своего Отечества и Народа, кто не смотрит на себя как на простого беженца, в лучшем случае, живущего интересами своей профессии. Такое ядро было создано. К нему стали примыкать все те, кто, как мы, сражался и стоял в боевом огне за Отечество, был Белым Воином России и таковым Воином остался, и те, кто участвовал в Национальном Освободительном движении.

Раньше мы ждали слова приказа, но потому, что с нами были наши боевые Вожди. Такого слова, с тех дней, когда от нас вырвали генерала Кутепова, мы уже не услышим.

Нельзя же до бесконечности ждать, что кто-то или что-то спасёт Россию и самим ничего не делать. Нам пора начать верить в собственные силы, пора организовываться, работать.

Мы верим в Россию и Русский народ и не боимся наступающих событий, как бы грозны они ни были. Мы знаем, что Россия, какую мы, её верные солдаты, всегда защищали и создавали, Россия свободы, справедливости, Россия Бога Живого — выйдет из этих событий Воскресшей!»

* * *

В демарше Туркула Миллер усмотрел нарушение воинской дисциплины. Евгений Карлович так и не смог понять, что своими поступками отбил у своих подчиненных всякое желание видеть в нем вождя. Разговор в управлении Русского общевоинского союза был тяжелым для генерала. С болью на сердце он слушал заявление Туркула, что он выходит из РОВС.