А если его нет?

Эльфа затрясло. Он мгновенно вспотел. Подхватил языком крупную соленую каплю, скатившуюся по линии губы. Вкус собственного страха ему не понравился. Мышцы по всему телу скрутило судорогой, но благодаря прочным браслетам положение тела не изменилось ни на сантиметр и все, что осталось Иллинойсу — терпеть эту страшную боль, ничем не выдав себя. Любая помеха Кель может стать роковой для ее задумки. Она ведь есть, непременно есть, иначе стала бы герцогиня слушать своего брата. Она никогда ничего не делает просто так!

Иллинойс осторожно сглотнул. Боль отступила, но чувствовалось — она скоро вернется и надо успеть подготовиться к ее встрече. Как же все-таки тяжело ничего не знать и не уметь, не быть способным защитить тех, кто дорог.

Почему же? Позволил ироничную улыбку темный. Он прекрасно умеет вести переговоры, торговаться, составлять балансы и отличать прибыльное дело от заведомо провального, но что все его умения политического деятеля стоят сейчас? Ноль. Полный. Круглый и чрезвычайно бессмысленный.

Демон в душе мерзко хихикнул. Он был целиком и полностью согласен с Илем с той лишь разницей, что он прочувствовал все оттенки беспомощности гораздо раньше. Он, кому Темная Империя принадлежит по праву, вынужден довольствоваться подобием жизни в чужом теле и зависимостью от воли, великие предки, эльфа! Но есть выход… Всего-то надо уступить тело и тогда никакие оковы не сдержат демона.

Уступить? А что же Ремиз раньше не спрашивал разрешения и периодически пакостил, когда хотел? Только в моменты потери контроля и тоже несознательно, ибо практически не осознавал себя до контакта с Гранью. Хорошо, допустим он уступит. На время…

На время?! Перебил демон. Никакого на время. Навсегда. Но разве это такая большая плата за жизнь эльфов, оборотней и самое главное Осантэйи? Разве они все вместе взятые не смогут заменить одного эльфа, самого себе не принадлежащего? А Ремиз им с удовольствием поможет на правах законного наследника.

— И Кель при этом останется жива?

— Ради тебя! Думаю, мы сможем решить недоразумения между нами.

— Я подумаю, — съязвил Иль.

— Подумай, подумай, — ласково проговорил демон. — Недолго осталось, — и он утих.

Иллинойс открыл глаза. Он увидел молчаливые фигуры оборотней. В сознании. Такие же недвижимые. В их взгляде решимость принять любую участь. Они не боятся в отличие от него. Они готовы и жить и умереть. Похвальная преданность. Эльф перевел взгляд на Кель.

— Думаешь, не смогу уложить тебя на алтарный камень? — услышал середину фразы темный.

— Прости и ты меня, — долетел голос герцогини.

На миг она поймала взгляд Властелина. А потом пропала с глаз, выпрямилась и…

Он не сразу понял, что она сделала. Что означают медленно стекающие по горлу капли темного ожерелья. Она закрыла глаза. Завалилась на бок и упала — он слышал звук: звонкий и шуршащий — кожи с клепками, сухой и надтреснутый — голова герцогини коснулась камня.

— Она умерла? — задал вопрос в никуда Иллинойс.

— Ты глуп, — спокойный ответ демона. — Нельзя жить с перерезанным горлом.

— Зачем?

— Ооо, — простонал Реши. — С кем я живу?! Чтобы спасти вас всех, но это глупо. Ее брат закончит и без Проводника. Результат будет не совсем тот, на который рассчитывал, но со временем…

Демон продолжал говорить, но Иллинойс его не слышал. Глаза защипало. Он широко раскрыл их, но слезы все равно полились из его глаз. Темный, сглотнул слюну, глубоко вдохнул, зажмурившись, и перед глазами замерцала перламутровая пелена Грани. Молочный дым стелился над жемчужной бесконечностью, где нет боли, в своих зубах сжимающей сердце эльфа.