Даже сейчас это опасно.

Дойл быстро обдумал услышанное: этот человек явно сумасшедший. И вообще какой формой бреда является этот «эксперимент»? Но Дойл пока не мог уйти. Он подмигнул и многозначительно кивнул.

— Ожидаешь какую-то компанию, а, Уилл?

Бледное лицо Бенсона вспыхнуло.

— Нет, — ответил он. — Тут ты ошибаешься. Это на самом деле эксперимент, и очень опасный, поверь мне. Послушай, Эл.

Можешь ли ты сейчас уехать ночевать в деревню… и вернуться завтра? Я в самом деле ужасно рад тебя видеть, но это… ну, я не могу объяснить. Поначалу это всегда звучит невероятно. Подумай об этом как о научном эксперименте со взрывчатыми веществами.

— Боже, извини, — поспешил ответить Дойл. — Я был бы рад вернуться, но не могу. Что-то не так с моей машиной. Мне как-то удалось на ней добраться до твоего дома, и я не механик. Можем ли мы позвонить в деревню, чтобы кто-нибудь забрал меня?

На мгновение Дойл затаил дыхание. Он не верил, что у Бенсона есть телефон, но…

— У меня нет телефона, — ответил Бенсон, кусая губы. — Ты сейчас здесь, Дойл, и я несу ответственность за тебя. Я… на самом деле ничего опасного не случится, если ты будешь делать то, что я скажу.

— Конечно. Если тебе так угодно, я пойду в другую комнату и почитаю что-нибудь, пока ты не закончишь. Я…

Дойл умолк, заметив странное выражение, появившееся на лице Бенсона.

— О боже, нет! Ты останешься рядом со мной! Это единственное место, где ты будешь в безопасности. Тут…

Он быстро оглянулся. Дойл увидел, что из курильницы поднимается густое голубоватое кольцо дыма.

— Сюда! — крикнул Бенсон, и Дойл вскочил с кресла, увидев, как его кузен тащит стул в пентаграмму. Дойл медленно последовал за ним.

Бенсон откуда-то достал свечу и поместил её в подсвечник на столе. Затем он погасил масляную лампу, которая освещала комнату, так что единственными источниками света остались эта свеча и шесть серебряных ламп. Появились тени. Снаружи пентаграммы, казалось, растянулась стена тьмы, и чёрные портьеры создавали тревожную атмосферу неизмеримых расстояний.

Возникла полная тишина.

— Я уже начал это, — объяснил Бенсон. — И это то, что нельзя останавливать. Всё должно идти своим чередом. Садись, ждать придётся долго.

Бенсон наклонился над столом, на котором лежала большая книга в металлическом переплёте, и перевернул пожелтевшую страницу. Дойл заметил, что книга была написана на латинском языке, но он мало понимал в нём. Бледное лицо Бенсона, размышлявшего над книгой, напомнило Дойлу какого-то средневекового волшебника, занятого своими тёмными ритуалами.

Колдовство! Ну, пистолет в его кармане был более сильной магией, чем деревянный идол мумбо-юмбо, которому поклоняются дураки. Тем не менее, ему следовало бы смеяться над Бенсоном. У кузена была нехорошая привычка постоянно оглядываться, а Дойл не хотел вступать в физическую схватку. Первый же выстрел должен стать смертельным.

Бенсон бросил в курильницу какой-то порошок, и из неё поднялся ещё более густой дым. Постепенно слабый туман начал пронизывать атмосферу. Дойл быстро подавил натянутую улыбку, когда Бенсон взглянул на него.

— Ты думаешь, я сумасшедший, не так ли? — спросил Бенсон.

— Нет, — ответил Дойл и замолчал. Он слишком хорошо изучил своего противника, чтобы изливать на него поток протестов, которые неизбежно будут фальшивыми.

Бенсон, улыбаясь, повернулся лицом к своему кузену. Вынув из кармана потрёпанную трубку, он долго смотрел на неё, а затем засунул обратно.