— Понятно, — Михаил опустил пистолет. — Ты из какой части?

— Из пограничной.

— Вижу, что из пограничной. Из Голицыно?

Солдат кивнул.

— И давно ты в бегах?

— Третий день.

— А сюда забрался первый раз?

— Первый.

— А где ночевал те две ночи?

— А тут, в другом доме, — кивнул солдат в ту сторону, где обосновался и Михаил.

— И долго ты собираешься по домам шастать? Родители у тебя есть?

Солдат кивнул.

— Где они живут?

— В Минводах.

— Чего же к ним не едешь?

— Денег нету. И в этой одежке, — указал он взглядом на бушлат, — сразу сцапают.

— Значит, ты ищешь одежду и деньги, — констатировал Михаил. — Садись, — взял второй стул и сел напротив. — Зачем же ты свет включал? Тебя ж могли увидеть и сообщить в милицию.

— Тут никого нет, — солдат опустился на стул. Страх его прошел, и он отвечал без заикания. — Мы и раньше с товарищами промышляли…

— Рисковый ты парень. Раньше… Раз на раз не приходится. Вот видишь, я появился. Что теперь с тобой делать? В милицию или обратно в часть отправить?

— Не надо, дяденька, я сам вернусь.

— И что тебе будет?

Солдат пожал плечами.

— Прапорщик у нас зверь.

— И ты сдачи не можешь дать?

— Могу. Но садиться из-за такого дерьма в тюрьму…

— Какая разница, за что сидеть: за дерьмо, которому ты сломал хребет, или за дезертирство. Первое, по-моему, престижнее.

— Не хочу я в тюрьму. Лучше к чеченцам убегу, — окончательно осмелел солдат.

— Да, но до чеченцев добраться еще надо. А без денег, ты правильно рассуждаешь, далеко не уедешь. Хочешь, я помогу тебе?

— Вы? — солдат недоверчиво и с затаенной радостью смотрел на Михаила. — Как это? За что?

— Ну кое-что тебе придется сделать. Помочь мне. Ты и в самом деле не трус?

— Не знаю. Иногда бывает страшно. Я никого не убивал, а воровать приходилось.

— Что же ты воровал?

— Виноград, арбузы, дыни с бахчи.

— Тебе, может, и звание вора в законе дали? — засмеялся Михаил.

— И здесь мы весной кое-кого обчистили, — пропустил насмешку мимо ушей солдат.

— Что же вы взяли?

— Радиоприемник, часы, электробритву.

— Вижу, большой ты специалист по домушному делу, — снова засмеялся Михаил. — Ничего, опыт, как и аппетит, приходит во время еды. Тебя как зовут?

— Марат.

— Ты что, не русский?

— Почему?

— Смуглолицый, горбоносый.

— Прадед у меня был из греков. А я русский.

— Хорошо, Марат. Значит, из одежки ты еще ничего себе не подобрал?

— Кое-что присмотрел. Правда, не очень. А вы, дяденька, по-большому работаете?

— Почему ты так решил?

— Ну, пистолет… шляпа.

— Бандиты такие шляпы носят? Вот не знал. Придется сменить, — усмехнулся Михаил и подмигнул новому знакомому: — Пойдем подбирать тебе обновку. Посмотрю, на что ты пригоден.

13

Утром на Тобратова набросился Полуэктов.

— Почему отпустил Петропавловскую?

— Потому что так надо было, — холодно ответил Тобратов.