— Стоп, — остановил преодолевшего робость охранника Полуэктов. — Что за мужчина? В чем одет, рост его, голос, может, еще какие-то запомнили приметы?

— Ни хрена я не запомнил, — окончательно осмелел Рыбочкин. — Я уже объяснял вашему товарищу: кроме дула автомата, я ничего и не разглядел… — тяжело вздохнул. — Будто оглоблей по голове. Или как во сне: все вижу, а ни рукой, ни ногой пошевелить не могу. И язык будто к небу прирос… Только когда красные «Жигули» умчались, начал осознавать, что произошло. Ольга Васильевна заплакала…

— Мужчина был высокий, худой, полный? — снова перебил следователь.

— Кажись, высокий.

— Ему со страха и карлик великаном показался бы, — вставил Скородумов, сидевший рядом с Полуэктовым.

Рыбочкин нахмурился: обиделся, оказывается; недобро глянул на оперативника.

— А вы под дулом автомата были? — спросил с издевочкой.

— Представьте себе, был, и не раз, — весело ответил тот. — И представьте себе, поджилки у меня не дрожали, я первый сумел влепить пулю бандиту… Надо было не мух ловить… Или вы, может, на ножки Ольги Васильевны загляделись, что прохлопали ответственный момент?

— Вон вы как, — Рыбочкин, похоже, рассердился основательно. — Не надо всех на свой аршин мерить.

— Ишь ты, как заговорил, — взорвался и Скородумов. — А если мы предъявим тебе обвинение как соучастнику: ты и не собирался защищать инкассатора, заодно был с налетчиками?

— Чего? — не понял Рыбочкин. — Выходит, я подговорил, чтоб на меня автомат наставили? — и повернулся к Полуэктову: — Он в своем уме, товарищ начальник? Разве я собирался… по своей воле?!

— Но только вы можете помочь нам поймать преступников, — встал на защиту Скородумова Полуэктов. — Вы их видели вот как нас, с вами они разговаривали, вас ограбили. А вы то ли не можете вспомнить, то ли не хотите. Напрягите память, восстановите, как все было: откуда человек в маске подбежал к вам, что вам бросилось в глаза?

— Подбежал он сзади — спереди ЗиЛ в нашу машину вмазал. Рванул на себя дверцу. А дальше… Дальше — маска, дуло автомата.

— А глаза его? — подсказал Полуэктов. — Вы же видели их.

Рыбочкин напряженно думал, обрадованно закивал.

— Видел глаза: черные, злые. Может, кавказец?..

— Уже кое-что, — одобрительно кивнул Полуэктов. — Теперь об одежде. В чем он был одет, обут? Когда побежал от машины, вы должны были обратить внимание.

— Одет по-военному, в камуфляже. А вот обут, кажется, не в форменные ботинки.

— А во что?

— В светлые какие-то. То ли кроссовки, то ли кеды.

— Совсем хорошо. Именно такие следы были обнаружены на земле. Теперь давайте рост восстановим. Представьте себя снова в машине. Намного он возвышался над ней, когда подходил к вам и когда уходил?

Рыбочкин снова напряг память.

— Не очень. Но мужик крупный. Плечи — во, — он расставил широко руки. — Поджарый и юркий, как сам бес.

— Ну вот, кое-что вспомнили. А на руки не обратили внимание?

— Руки, руки, — повторил Рыбочкин и снова задумался.