— А что? Нормальный разговор осмотрительных людей, — усмехнулась Рида. — Вы хотите все непременно вывернуть наизнанку, поставить с ног на голову. А мы еще и на ногах-то стоять не научились. Пикколо тоже беспокоился о социуме. А я — нет. И Земля — не тупик. И Дреймур — не тупик. Пусть иллюзии поддерживают сами себя, не валите все на них.

Есть только человек, танцующий со своей жизнью. Или со своей смертью. И кто виноват, если ты плохо танцуешь?

— Вот-вот, начни с себя. Ты все-таки ребенок, Рида. И решение приняла детское. Домой, под крылышко к любимому.

Она скривила рот.

— Тебе виднее.

Майкл отошел к стойке, вернулся с бутылкой сухого вина и двумя бокалами.

— Прости, не хочу обижать тебя напоследок. У меня есть тост. Давай выпьем за проигравших.

Рида послушно пригубила, улыбнулась.

— Хитрый ты все же. Никогда не знаешь, за кого пьешь, да? Может быть, за себя.

— Это вопрос времени. И точки зрения. Помнишь, я сказал, что ты счастливый человек? Ты не знаешь, что это такое — чувствовать каждую секунду неизреченное совершенство мира и, одновременно собственное тупоумие.

Тебе что-то дано от Бога: тоска, потребность, но ты к этому не готов, не знаешь, что с ним делать. И никто вокруг не знает. Да у тебя и слов нет, чтоб объяснить. Молодое вино влито в старые меха.

Той жизнью, что у тебя есть, жить не можешь, а другой тебе не дано. Дом, школа, университет, семья, родина — просто ряд пустых комнат без окон. А наружно — благополучен и счастлив, все тебе завидуют. Двадцать пять лет такой безнадежной немоты, и эксперимент с его сорока процентами смертей покажется вратами в рай.

А тебе иную жизнь поднесли на блюдечке. А ты хочешь от нее отказаться.

— Может и на блюдечке, только заодно порвали все связи между мной и другими людьми.

— Но ты же сама видишь, что эти связи — только ваша общая иллюзия. Не желаешь видеть? Что ж, хорошо. Тогда вот тебе мое пророчество, Рида Светлая.

Возвращайся на Дреймур. Люби своего рыцаря. А я буду ждать здесь. Займусь физикой пространства, историей колоний. А через год или два ты пошлешь мне приглашение. Мы встретимся и ты будешь меня учить. А я тебя.

«Приезжай, приезжай, — подумала Рида. — За себя не ручаюсь, но кое-кто будет тебе очень рад».

— Пойми, нельзя перестать быть человеком, если ты им родился, — сказал Майкл. — Это генетика. Чем бы он не занимался убийствами, насилием, иллюзиями, черной магией еще черти чем. Он человек, никуда от этого не денешься. Не знаю, к сожалению, или к счастью.

И нельзя перестать быть джокером — это судьба. Просто одно другому не мешает. Человек — это гораздо больше, чем ты думаешь. Ты говоришь о танце, а сама твердая, как камень.

Но это не беда, ты еще очень молода, ты и вправду еще многому научишься.

ЭПИЛОГ

И снова живую ночь пронзил мертвый белый, всеуничтожающий и очищающий огонь.

Снова спустилось, а потом вознеслось в темное небо всемогущее металлическое насекомое.

Снова женщина стояла, слившись с деревом, укрываясь за его спиной от породившего ее чудища.

Едва огонь ушел вверх, прожигать холодное пространство космоса, по полю побежал бледный робкий лучик фонаря. Женщина прикрыла глаза рукой, когда пятно света наткнулось на нее, потом оно скользнуло вниз и покорно улеглось у ее ног.

Она увидела, наконец, встречавшего — просто темный силуэт, но мгновенно его узнала и бросилась навстречу.

Объятие было жарким, поцелуй — долгим.