.
Наверное, я шел несколько часов — не помню — но успел вовремя. Елена как раз миновала таможенный досмотр, получила документы и теперь бежала ко мне через зал, звонко отстукивая каблучками и смеясь на ходу. И я обнял ее, привлек к себе, но, целуя, почувствовал отстранение, словно и не любимую свою самую женщину обнимал, а какого-то совершенно постороннего человека, с которым меня ничего не связывает. Потому что мешали башни, которых не было, конечно же, пока над городом, но которые пустили режущие ростки у меня в душе. И Елена тоже почувствовала мою отстраненность. Посмотрела внимательно и серьезно, но я опередил ее вопрос, шепнув:
— Помнишь, перед твоим отъездом я что-то говорил по поводу редкого удовольствия, которое нет да и сменится доброй привычкой?
— Помню, — кивнула Елена.
— Я делаю тебе предложение, малыш. Выйдешь за меня?.. Я люблю тебя, малыш, я тебя люблю…
Она положила мне ладошку на губы, заставив замолчать.
— Пойдем, — сказала она просто. — Пойдем домой…
— Домой, — пробормотал я. — Правильно. Пойдем домой…
И башни рухнули, мигом рассыпались в черную сухую пыль. Словно никогда их и не было…
|